Друзья и союзники Рима [с иллюстрациями]

– А как тут выкрутишься? Староста ведь дёшево предлагал, как своим – кто ж дешевле раба в аренду сдаст? Обычная цена – три асса в день, и это считается ещё очень справедливым. В разгар уборки урожая, когда рабы у всех заняты и всем самим нужны, дешевле пяти ассов в день ни с кем чужим не договоришься. Представляешь, за два дня целый денарий! Так что три асса в день – справедливая цена, но для нас и это слишком дорого. Рядом с нашей деревней вилла одного всадника, не очень богатого, но по нашим меркам деньги у него водятся большие. Он в квесторы метит, а после квестуры – в сенат, а сенаторам ведь ростовщичество запрещено, и он о репутации заботится, без процентов ссудить может. Если надо больше, чем у соседей занять можно, то у него одалживаются. Да только ведь по нашей жизни занять легко, а каково отдавать, пускай и без процентов? Надолго он не даёт, отдавать в срок надо, а где возьмёшь? Двое наших односельчан так ему задолжали, что в конце концов землю свою ему заложили, и вряд ли у них когда-нибудь появится столько, чтобы выкупить её обратно. Скорее всего – продадут её ему окончательно. Ещё один тоже, того и гляди, скоро заложит. Ну и как его управляющий прослышал, что и у меня дела плохи, так тоже крупный заём от имени хозяина предложил. А зачем нам такая кабала? Хвала богам, свёкр как центурион двойное жалованье и две доли добычи из Галлии принёс, целых восемьдесят пять денариев. Деньги-то у нас пока есть, нам хорошего раба подешевле нанять хотелось. Так ты представь себе, эта сволочь согласилась предоставить нам раба за два с половиной асса в день, если… ну, если я… ну, мразь! Какой-то грязный раб, представляешь? Мало ему хозяйских рабынь, ему меня, свободную римлянку захотелось! Ну не наглец ли! Он же ещё и пун вдобавок, а моего отца на Ганнибаловой войне убили, и эта пунийская скотина посмела МЕНЯ захотеть! Посоветовала и ему хозяйских коз со свиньями и овцами подомогаться, а свёкр ещё и в зубы ему за его дерзость дал, но теперь ведь нам и на ту виллу хода нет…

– Тебе ещё не наскучила эта меркантильная… как ты таких называешь? Корзинка? – поинтересовался Тарх по-турдетански.

– Ага, кошёлка. Пусть трещит, я как раз и определю, сколько будет стоить её помощь, – ответил я ему на том же языке.

– Мы со свёкром тогда посоветовались, и он решил, что надо собственного раба покупать, – продолжала свою трескотню вдова павшего гегемона, – К тому моменту, как ребёнок вырастет, сам он уже состарится и выйдет из призывного возраста, а других внуков у него нет, и он сможет отдать Луцию-младшему своё собственное оружие. Мы продали лорику, щит и меч моего Луция и выручили за них двести пять денариев. Пятьдесят денариев после уплаты всех долгов у свёкра остались, да у меня пятнадцать – всего двести семьдесят собрали. За такие деньги в Риме можно купить здоровенного галла или лигура, они недорогие, даже осталось бы ещё денариев пятьдесят, если удачно поторговаться. Но свёкр сказал, что нельзя дешёвого варвара покупать – они потому и дёшевы, что их никто покупать не хочет. Сильны, но прожорливы, ленивы и непослушны, а их родина не так уж далека, и из каждых трёх двое способны решиться на побег. А те, которым бежать некуда, гораздо дороже стоят. Крепкого фракийца ещё можно было бы на все наши деньги купить, но они тоже злые и отчаянные, и свёкр решил, что рисковать нам нельзя. Ваши испанцы тоже свирепые, редко когда смирный попадётся, а за сиканов или корсов с сардами уже по четыреста денариев торговцы запрашивают. Представляешь? Это же нам сто тридцать занимать надо! И как потом расплачиваться?

– А вам обязательно прямо здоровенный бугай нужен? – хмыкнул я.

– Да какое там! За такого, да ещё и смирного, вообще шестьсот денариев дерут. Нам хотя бы уж не дряхлого старика и не болезненного доходягу, который через три года вообще сдохнет. Две межрыночных восьмидневки здесь со свёкром проторчали, ждали нового подвоза рабов, но подходящего средненького раба за приемлемую для нас цену так и не нашли. По такой цене – только если оптом брать, не менее десятка, но откуда у нас деньги на десяток и зачем нам десяток? Нам один нужен. Свёкр дальше ждать не мог – надо собирать урожай, так что меня здесь оставил за рынком следить, а сам в деревню вернулся. А жильё в инсуле – даже самый верхний этаж сто двадцать денариев в год. Это треть денария в день – представляешь? Три асса с третью! Мы с ребёнком проедаем в день меньше – полтора асса. Но с жильём – пять ассов, половина денария в день выходит. За восьмидневку в Риме я четыре денария на проживание трачу, и если в рыночный день мне снова подходящего раба не попадётся – получится, что потратила зря…

– Попадётся, если я помогу тебе, – теперь я знал, как её заинтересовать, тем более, что и купить ей раба был бы на крайняк согласен, а тут при моих деловых связях вообще практически халявный вариант мог вырисовываться, – Ты, кажется, говорила, что твой свёкр был в африканской армии Сципиона?

– Да, уже принципом. Свою железную лорику он как раз с той африканской добычи приобрёл. Но при чём тут это?