Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

В письме к М. А. Лопухиной он писал: «…я, кто до сих пор жил для литературной карьеры, столь многим пожертвовав своему неблагодарному идолу, так вот я теперь воин; быть может, это особенная воля Провидения! быть может, это путь самый короткий; и если он не ведет меня к моей первой цели, может быть, приведет к последней цели всего человеческого рода. Умереть со свинцовой пулею в сердце стоит медленной агонии старика; итак, если будет война, клянусь Богом быть везде первым…»

По окончании школы он участвовал в обычных военных занятиях, учениях, парадах, но настоящая военная служба Лермонтова проходила на Кавказе. Как писал Лермонтов, «здесь, кроме войны, службы нету».

В июне 1840-го, следуя во вторую ссылку на Кавказ[59]

после дуэли с де Барантом, Лермонтов сообщает в письме к другу: «Завтра я еду в действующий отряд на левый фланг, в Чечню брать пророка Шамиля, которого, надеюсь, не возьму, а если возьму, то постараюсь прислать к тебе по пересылке». Предсказание поэта не сбылось: минуло еще 19 лет, прежде чем Шамиля пленил товарищ Лермонтова по юнкерской школе князь Александр Иванович Барятинский.

М. Ю. Лермонтов. При Валерике. 1840

По приезде Лермонтов добился назначения в отряд генерала А. В. Галафеева, на который были возложено выполнение основных боевых задач в Чечне.

В первой же операции на реке Валерик Лермонтов проявил себя как храбрый офицер и был представлен к ордену Святого Станислава 3-й степени. Согласно наградному списку, Лермонтов, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отличным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы.

В течение службы на Кавказе Лермонтов не раз представлялся к наградам, однако ни разу не был их удостоен.

За экспедицию в Малой Чечне в октябре – ноябре 1840 года, когда одно из сражений вновь разгорелось на берегах Валерика, полковник князь Д. Ф. Голицын представил Лермонтова к награде золотой саблей с надписью «За храбрость», указав в рапорте, что за всю экспедицию в Малой Чечне с 27 октября по 6 ноября поручик Лермонтов командовал охотниками, выбранными из всей кавалерии, и командовал отлично во всех отношениях, всегда первый на коне и последний на отдыхе, и неоднократно заслуживал одобрение высшего начальства.

По итогам осенней кампании генерал Галафеев просил высшее начальство о переводе Лермонтова в гвардию, указав в рапорте, что «в делах 29-го сентября и 3-го октября обратил на себя особенное внимание отрядного начальника расторопностью, мужеством, почему и поручена была команда охотников 10-го октября; когда раненый юнкер Дорохов был вынесен из фронта, я поручил его начальству команду, из охотников состоящую. Невозможно было сделать выбора удачнее: всюду поручик Лермонтов, везде первым подвергался выстрелам хищников и во всех делах оказывал самоотвержение и распорядительность выше всякой похвалы. 12-го октября на фуражировке за Шали, пользуясь плоскостью местоположения, бросился с горстью людей на превосходного числом неприятеля и неоднократно отбивал его нападения на цепь наших стрелков и поражал неоднократно собственною рукой хищников. 15-го октября он с командою первый прошел шалинский лес, обращая на себя все усилия хищников, покушавшихся препятствовать нашему движению, и занял позицию в расстоянии ружейного выстрела от опушки. При переправе через Аргун он действовал отлично против хищников и, пользуясь выстрелами наших орудий, внезапно кинулся на партию неприятеля, которая тотчас же ускакала в ближайший лес, оставив в руках наших два тела».

Отдельно стоит упомянуть о «летучем отряде» Лермонтова, которым до него командовал разжалованный Руфим Иванович Дорохов, послуживший прототипом Долохова в романе Л. Толстого «Война и мир». Руфим Дорохов так характеризовал Лермонтова: «Славный малый – честная, прямая душа – не сносить ему головы. Мы с ним подружились и расстались со слезами на глазах. Какое-то черное предчувствие говорило мне, что он будет убит. Да что говорить – командовать летучею командою легко, но не малина. Жаль, очень жаль Лермонтова, он пылок и храбр, – не сносить ему головы». По словам современников, первая встреча Дорохова с Лермонтовым также чуть не окончилась дуэлью. Дорохову показалось, что новоприбывший поручик Лермонтов ведет себя высокомерно и насмешливо. В дальнейшем знакомство Лермонтова с Дороховым переросло в дружбу.

Когда Дорохова ранили, по приказу генерала Галафеева Лермонтов получил «в наследство», как он сам писал, отборную команду охотников, состоящую из 100 казаков, – «разный сброд, волонтеры, татары и прочие, это нечто вроде партизанского отряда».

По сути, это был прообраз современного спецназа, который использовался для разведки, завязки боя и других специальных боевых задач.

Лермонтов умел привязать к себе людей, совершенно войдя в их образ жизни. Он спал на голой земле, ел с ними из одного котла и разделял все трудности похода.