Дух неправды

– Имена я называть не стану, все они работают под кличками. Сделать это было совсем несложно. Добровольцев ждут в любой гурудваре, в Индии и за границей, а уж в Золотом храме – само собой. Вербовщики работают почти в открытую. Только подойди и скажи условную фразу, которую знают все сикхи от мала до велика – и тебе предложат выгодный контракт. Фраза эта означает, что ты хочешь послужить делу Бхиндранвале и Чаухана. С той минуты человек становится шестерёнкой огромного адского механизма. Мои люди подробно докладывали, как это всё происходило с ними, что говорили новобранцам Чаухан и Дхиллон, а также раскольники рангом пониже. Потом часть из них отправили в Алабаму, к Фрэнку Кэмперу, часть – в Пакистан. На тренировочных базах их учат обращаться не только с автоматами и револьверами, гранатомётами и зенитно-ракетными комплексами, но и с химическим оружием. Каждый прошедший подготовку в состоянии собрать взрывное устройство и привести его в действие. Самолёты, автобусы, поезда, машины, административные здания, частные дома – всё это их мишени. У Чаухана есть так называемые «чёрные списки», и первая там – Индира! Да, и ещё!

Джиотти взял жену за руки, коснулся губами её щеки и сказал, раздельно и чётко, так, что его шёпот прозвучал грохотом грома.

– Агент по имени Прем донёс, что субинспектор Беант Сингх, когда оказывается за границей, сопровождая премьер-министра в её поездках, часто посещает гурудвары якобы для молитв. И там встречается с эмиссарами «Кхалистана». Его свояк Хариндер Сингх, сотрудник посольства в Норвегии, служит связным, по крайней мере год! Беант – враг! Он способен на самое страшное, киннари, уверяю тебя! Это – настоящий фанатик, умеющий скрывать свои чувства. Но в нужный момент кобра бросится. Ей близко до цели!

– Невероятно…

Кальпана в волнении встала и принялась ходить по комнате. Шум дождя заглушал её шаги и тяжёлое дыхание Джиотти.

– Он десять лет служит, на прекрасном счету, и… Без него никак не обойтись. У них с Индирой одна группа крови. К сожалению, у меня другая, хоть мы и состоим в родстве. Я предложила бы свою, но, к сожалению, не могу. У меня положительный резус. – Кальпана виновато улыбнулась. – Беант до сих пор не отстранён, хотя я предупреждала Индиру не единожды. Попытаюсь ещё раз, но, боюсь, она снова переведёт беседу на другую тему. Как ты знаешь, Индира слишком привержена идее ненасилия и терпимости. Её так часто называли диктатором и королевой, что она опасается лишний раз употребить данную ей власть. Не боится, а именно опасается! В стране, где пост президента занимает Гьяни Заил Сингх, его единоверцы жалуются на притеснения! Можно ли было представить себе индийца на посту генерал-губернатора во времена британского владычества? Да ещё эта проблема с её сыновьями! Сначала готовила одного из них в преемники, теперь продвигает другого. Династия Неру-Ганди делает всё, чтобы любой ценой удержаться у власти! Да то место, куда она сейчас якобы толкает Раджива, у христиан называется Голгофой! И никто ничего не желает слушать! Каждый чем-то недовольный стремится перед выборами вылить на Индиру и нашу партию свою лохань помоев. Потому-то ей так трудно решиться на активные боевые действия в Пенджабе. Индира говорила, что надеется на Лонговала…[118]

– Пусть не надеется! – перебил Джиотти, исподлобья глядя на гравюру, изображающую сцену времён восстания сипаев, а именно героическую Лакшми Бай.[119] – Он и не думает возражать Пророку. То ли боится, то ли с ним заодно. На «Акали дал» надежды нет. Пока Дели не проявит решительность, центральное правительство будут считать слабым и не способным защитить своих сторонников. В такой обстановке даже умеренные, наслушавшись речей Пророка, вживую и с кассет, могут склониться на его сторону. Да и выбор невелик, если говорить честно. На решительный отказ идти с ними реакция – пуля. Кто не определился или действительно заморочен, а то и просто испугался – тех направляют в Золотой храм. Ну, Пророк впечатление произвести умеет! Он буквально заражает людей бешенством. Приказывает вместо холодильников и телевизоров покупать оружие. Все кладовые забиты боеприпасами и стволами. В мешках с зерном и сахаром «груз» на верблюдах переправляют через пакистанскую границу. Сколько раз мешки взрывались, люди гибли, получали увечья! И так везде – то почтамт сожгли, то рынок забросали гранатами, то в селе старосту убили, то на полицейских напали. Об уничтоженных автомобилях, я уже не говорю – их никто не считает. Киннари, я не могу вернуться в Пенджаб и опять призывать людей к терпению! Тех людей, у которых только что расстреляли родственников, вытащив их из автобуса среди бела дня! Да лучше я останусь здесь, около сына, чтобы не краснеть от стыда перед пенджабцами…