Дух неправды

– Начнёте с того, что будете учить меня вести предвыборную кампанию, а после возьмётесь вместо меня руководить страной? Коммунистическая партия желает стать правящей? Извольте, но только без моей помощи! Я уже много сделала того, что и вы предлагали. Во время действия чрезвычайного положения были арестованы и отданы под суд многие бандиты, спекулянты, приспешники которых теперь и пишут про меня в прессе всякие гнусности. Да, я знаю, что люди голодают, кричат гневные слова в мой адрес, называют королевой, нога которой давно уже не ступала на землю настоящей, сельской Индии. Болтают, что я не принимаю даже друзей, так боюсь за свою жизнь! Вы в числе прочих были недовольны, что я тяну с национализацией банков – а это давно уже сделано. И так всегда, всё время. Одни упрекают меня в поспешности, другие в медлительности. Для одних я слишком либеральна, для других – чуть ли не узурпатор! Предоставьте меня самой себе, Рао! Пусть меня принимают такой, какая я есть, или не принимают вовсе. А заигрывать с народом с ваших позиций я не стану никогда! Если сейчас люди заблуждаются, то через некоторое время они осознают свою ошибку. Я была бы счастлива дать народу всё и сразу, но это невозможно. Пусть это попробует сделать Морарджи Десаи. А после, на очередных выборах, отчитается о проделанной работе…

– Возможно, выборы будут внеочередными, – наконец-то нарушила своё безмолвие Кальпана. Индира с благодарностью посмотрела на неё.

– Люди хотят есть! – взволнованно заговорил Рао. – Они не разбираются в хитросплетениях большой политики. Десаи обещает им хлеб и работу, и они за него проголосуют. Людям всё равно, кто их накормит!

– Если им всё равно, значит, у нас с вами скоро не будет страны, господин Рао!

Индира перебирала свои бусы, как чётки, и чувствовала, как от волнения покалывает кончики пальцев.

– Вы никогда не голодали! Вам не понять людей! – Рао то надевал, то снимал очки, потому что их стёкла тут же мутнели. – Дети умирают от дистрофии и других болезней, в деревнях и городских трущобах. Рыдают их матери. Это ли справедливость? Это хотел оставить нам Неру? Да такую жизнь обеспечили бы и англичане…

– Хватит бесконечно вспоминать имя моего отца, господин Рао! Он был великим гуманистом, демократом, но никак не коммунистом! И сейчас ответил бы вам так же, как я. Да, ныне Индии нелегко, допущены ошибки, которые мы обязательно исправим. Своими силами, слышите?! Я вижу, вы тоже поддались панике, которую создают западные радиостанции. Будто бы Индия на грани краха, мы катимся в пропасть и нам не обойтись без существенной корректировки курса. То есть неизбежно влияние на нас неоколониализма… Так?

– Этого я действительно боюсь, потому и пришёл. Больше мне сказать нечего.

Рао поднялся из-за стола. Индира и Кальпана встали почти одновременно. Они сейчас были очень похожи друг на друга, и даже сари надели в тон – золотистого и светло-оранжевого цвета.

– Надо уметь ждать, Рао. Надо уметь терпеть, надеяться и, самое главное, бороться. Даже собака не берёт пищу из чьих угодно рук. А уж, тем более, так не должен поступать человек. Когда я говорю о победе, то не имею в виду именно эти выборы. Возможно, на какое-то время мне действительно придётся отойти от дел. Если так случится, значит, мне необходима передышка для того, чтобы обновить партию и собраться с силами. Но пока я буду делать то, что считаю нужным. И отвечу за всё тоже я, а уже после – все остальные. Дать вам автомобиль, Рао?

– Благодарю, я прибыл со своим водителем, – сухо ответил старик.

– Очень интересно и приятно было побеседовать с вами, – любезно сказала хозяйка. – Благодарю за высказанные предложения, но наши разногласия, к сожалению, нельзя преодолеть за столь короткое время. Разрешите пожелать вам доброй ночи, господин Рао. Прошу передать мой привет и самые тёплые пожелания вашей семье и вашим коллегам…

… Кальпана быстро шла по галереи Лок сабхи, депутатом которой была тогда, и время от времени утирала платочком слёзы. «Амбассадор» ждал её у подъезда. Дома готовились к семейному торжеству – прибывший на каникулы из Франции сын Шиврадж отмечал свою помолвку. Ему было двадцать три; он окончил университет в Дели и получал второе образование в Париже. Осенью к нему собирался приехать брат Мохан и поступить в Сорбонну.

Сыновья и зятья, дочери и невестки, а также огромный штат слуг две недели трудились в поте лица. И сейчас дом Бхандари сиял огнями бесчисленных хрустальных люстр, блестела мебель, инкрустированная золотом и слоновой костью. На десятки метров раскинулись по мраморным ступеням лестниц и узорчатым паркетам комнат драгоценные ковры. В саду били фонтаны, на постаментах застыли статуи, некогда украшавшие дворец раджи в Джайпуре. К семи вечера Кальпана должна была вернуться домой и переодеться, чтобы, как всегда, блистать во время торжества.