Духи Рождества на Трэдд-стрит

– Понятно. Я не уверена, что мне есть что добавить, если только вы не имеете в виду цистерну на заднем дворе. Там нашли много битой глиняной посуды, если вас это интересует. Я бы посоветовала спросить одну из работающих на раскопках аспиранток, ее зовут Меган Блэк…

– Меня интересует нечто потерянное после революции, нечто ценное, подаренное французским королем патриотам предположительно для оплаты американских шпионов.

Я мгновенно напряглась.

– Нет, мы точно не нашли ничего ценного… – как можно спокойнее ответила я.

– Тем не менее, – перебила меня она, – изучая информацию о пиратских кладах на побережье, я – вы только представьте себе! – наткнулась в национальных архивах Барбадоса на историю о сокровище, подаренном в 1781 году маркизу де Лафайету королем Франции. Вы, наверное, спросите, при чем тут Барбадос…

– Вообще-то нет. Послушайте, Сьюзи, я понятия не имею…

Она продолжила, как будто я ничего не сказала.

– Я изучила биографию джентльмена-пирата, Стида Боннета, который родился на Барбадосе, но был повешен в Чарльстоне, или Чарльз-Тауне, как наш город называли до революции. Вот почему я работала в национальном архиве Барбадоса и случайно наткнулась на малоизвестную статью о пропавших без вести сокровищах, включая сокровища Черной Бороды, Боннета и… – она выдержала театральную паузу, – маркиза де Лафайета!

Она вновь умолкла, очевидно, ожидая аплодисментов, и, не дождавшись их от меня, продолжила:

– Как бы то ни было, в статье утверждалось, что маркизу было поручено доставить подарок французского короля некоему американцу, вербовавшему влиятельных граждан Чарльстона в качестве шпионов. Чем бы он ни был, этот подарок, скорее всего, имел небольшие размеры и был весьма ценным, поскольку в то время большинство влиятельных граждан Южной Каролины были богатыми землевладельцами. Быть уличенными в заговоре против британской короны означало верную смерть, не говоря уже о конфискации всей собственности, что оставило бы семью без средств к существованию.

Мы проезжали мимо витрины магазина. Мое внимание привлекло симпатичное платье, поэтому я пропустила первую часть следующего предложения Сьюзи. Впрочем, услышав фамилию Вандерхорст, я тотчас же навострила уши.

– Извините, что вы сказали? О Вандерхорсте?

В моем ухе эхом отозвался тяжелый вздох.

– Я сказала, что я также просмотрела и прочла старые записи о заключенных в Подземелье Провоста во время британской оккупации в начале восьмидесятых годов восемнадцатого века. Эти записи включали показания американских шпионов, которые у них взяли до их казни. Один из них, которому грозила виселица, решил спасти свою шкуру, назвав имена, и упомянул Лоренса Вандерхорста с плантации Галлен-Холл. Вы даже не представляете, как я была взволнована, прочитав это. Ведь в числе моих инсайдеров есть владелица собственности Вандерхорстов.

Я хотела сказать ей, что она заблуждается, считая меня инсайдером, но оставила эти мысли при себе. Мой мозг был слишком занят Лоренсом и именем третьего обитателя мавзолея в Галлен-Холле. И я не собиралась сообщать об этом Сьюзи Дорф.

– Кстати, – сказала она, – Лоренс был известен как стойкий лоялист. Он сдавал властям американских шпионов, поэтому его репутация была вполне безупречной. Его так и не арестовали, поэтому тот заключенный либо придумал что-то, чтобы получить более мягкий приговор, либо назвал не то имя.

– Ясно, – медленно сказала я. – Правда, я не совсем понимаю, почему вы звоните по этому поводу мне. Я не особенно увлекаюсь историей. – Мы приближались к перекрестку Маркет-стрит и Кинг-стрит, где я должна была покинуть велорикшу. Я перекинула сумочку через плечо и приготовилась завершить разговор.

– Ребекка Лонго говорила мне другое.

Я замерла.

– Что вы хотите этим сказать?

Я тотчас представила себе ее довольную улыбку. Еще бы! Ей наконец удалось привлечь мое внимание.

– Она сказала, что вы, ваша сестра и ваш муж работали с ее зятем, Энтони Лонго, над каким-то делом, которое как-то связано с плантацией Галлен-Холл. Думаю, вы можете догадаться, как я обрадовалась, когда прочитала показания, в которых был упомянут Лоренс Вандерхорст. Обвинитель утверждал, что Лоренс состоял в американской шпионской сети. Что стало настоящим ударом, поскольку Вандерхорсты якобы были такими стойкими лоялистами. Они даже разместили у себя в доме британских офицеров.

Она умолкла, как будто ожидая, что я соглашусь, скажу, что я это знаю, или даже удивлюсь. Но я промолчала. Я не была уверена, на чьей она стороне, и не собиралась выдавать ничего, что через Ребекку могло бы просочиться назад к Марку.