Духи Рождества на Трэдд-стрит

– Ладно, – сказала я, направляясь к двери. На всякий случай я убедилась, что в фойе нет никого, кто мог бы увидеть, как я ухожу.

– Папин сарай не заперт, – сказала Джейн. – Тебе понадобятся лопата и фонарик.

– Верно, – сказала я, смутившись. Лично я точно не подумала бы ни о том ни о другом, пока почти не оказалась на кладбище. Я распахнула дверь и увидела весело мерцающие фонари Греко. Белые хлопья летели по веранде, танцуя вокруг них, как феи.

– У моей машины передний привод, – сказала Джейн. – Но если снега будет больше, чем полдюйма, у тебя не будет никакого сцепления. Только не забывай держать телефон на зарядке.

Я кивнула и, боясь оглянуться на случай, если передумаю, направилась к двери в конце веранды.

– Я люблю тебя, Мелани. Я рада, что ты моя сестра.

Я лишь кивнула. Пройдя через веранду, я вышла на улицу, не в силах говорить из-за внезапного кома в горле.

Глава 34

К тому времени, когда я въехала на мост через реку Эшли, начался снегопад. Кроме меня лишь совсем немногие водители осмелились отправиться в путь, искушая судьбу, несмотря на возможное закрытие мостов. Я старалась не думать о том, как буду возвращаться по закрытым мостам и обледенелым дорогам. Чарльстон не видел больших снегопадов с 1989 года, поэтому, кроме северных переселенцев, мало кто из нас умел ездить по снегу.

Моим рукам было больно от того, что я слишком крепко сжимала руль. Я пару раз согнула и разогнула пальцы, пытаясь восстановить нормальное кровообращение. Я не смела оторвать глаз от дороги, чтобы проверить уровень зарядки телефона, но, как и велела Джейн, подключила его. Вспомнив ее заботу, я немного успокоилась, чувствуя себя менее одинокой в моей миссии: шнур заряжал мой телефон и напоминал линь спасательного круга.

Я нашла дорогу в Галлен-Холл со второй попытки – в первый раз я проскочила мимо из-за снега. Я медленно ехала по ухабистой грунтовой дороге, пытаясь разглядеть ее сквозь вихри падающих снежинок, и садовые инструменты отца громко лязгали в багажнике. Помимо походного фонаря на батарейках, который я нашла в сарае, я взяла с собой две лопаты – совковую и штыковую – и кирку. Кирку я схватила в последнюю секунду, когда поняла, что земля затвердеет от мороза. Я старалась не думать о том, что мне может не хватить сил, чтобы взмахнуть киркой и хотя бы поцарапать поверхность земли. Неудача не входила в мои планы после того, как я зашла так далеко. Я подумала о Джеке и о том, насколько важно для него найти эти рубины – и в эмоциональном, и в профессиональном плане. И еще подумала, что хочу вернуть Джека – обаятельного, умного и заботливого мужа и отца, которого я так любила. С удвоенной решимостью я расправила плечи и повернула машину Джейн в густой, темный лес. Деревья, казалось, поглощали меня по мере того, как я приближалась к дому.

Доехав до опушки леса, я остановила машину и выключила фары на тот случай, если в доме кто-то есть. Мой план состоял в том, чтобы незамеченной проскользнуть на кладбище, сделать все необходимое и вернуться домой до того, как снег повалит сильнее и перекроет дороги. Когда я вышла из дома, этот план казался четким, и только теперь, когда уже было слишком поздно, начались перепады уверенности в себе, необходимой для его успешного выполнения. Я взглянула на свой телефон. Я знала: одного моего звонка о помощи будет достаточно. Но я должна была рискнуть. А если не получится, то я позвоню.

Я посмотрела на темную дорогу: снег отражал окружающий свет, словно небесный фонарик, облегчая видимость. Вздохнув, я потянулась к полу пассажирского сиденья и взяла зонтик Джейн. Собравшись с силами, настроившись противостоять холоду и снегу, я выпрыгнула из машины и пошла по тонкому снежному покрову, но, не дойдя до главного подъезда, остановилась, чтобы остаться незамеченной. Увидев, что в доме не горит свет, я с облегчением вздохнула. Очертаний машины на подъездной дорожке я тоже не заметила. Либо Энтони и Марк остались в городе, не желая рисковать в такую погоду, либо они еще не вычислили последнюю подсказку.

Ощутив облегчение, я вернулась к машине. Включив фары, я проехала мимо дома к кладбищу и остановилась перед главными воротами. Свет фар проникал сквозь черные решетки и отражался от пухлых снежинок. Поставив машину на стоянку, я, не выключая фары и дворники, достала из-под сиденья рисунки и карту, которые Джейн положила туда, когда мы вышли из ее дома.

Отодвинув сиденье, я положила карту на руль, чтобы сориентироваться относительно четырех сделанных черным маркером меток, обозначавших места на кладбище. Я посмотрела на ворота и прилегающие секции забора, затем снова на карту и поняла, что края рисунков соответствуют орнаменту железных кладбищенских ворот.