Духи Рождества на Трэдд-стрит

Нас прервала мама, подошедшая к нам. В темно-фиолетовом шелковом платье и бархатных туфлях в тон она была сама элегантность и воплощенный аристократизм.

– Мелли, дорогая, я думаю, всем пора садиться.

Быстро взглянув на Ребекку, я отошла, чтобы найти Нолу и велеть ей позвонить в колокольчик к ужину. Рядом с ней тотчас появился Купер и проводил ее к одному из столиков поменьше. Она не стала жаловаться на то, что ее посадили за один из «детских столиков», как она их называла, поскольку я сказала ей, что она может посадить за него всех, кого захочет пригласить.

Я помогла гостям найти карточки с их именами и занять свои места, и наконец направилась в столовую, чтобы занять свое место во главе стола как раз в тот момент, когда официанты начали подавать суп. Памятуя о хороших манерах, я по очереди разговаривала с обедающими по обе стороны от меня, живо отвечала на вопросы о моей связи с «Эшли-Холл», о доме, о моей работе и даже о том, что на мне своего рода униформа, поэтому мы трое в одинаковых платьях. Я улыбалась, ела и разговаривала, все время чувствуя, что где-то в глубине моего разума копошится что-то крошечное и разрушительное, как термит.

Обостренно осознавая время, я прислушивалась к бою напольных часов в гостиной. И как только ушел последний гость, я попросила Энтони отвезти меня в Галлен-Холл. Я уже представляла себе, как опущу в руки Джека рубины, после чего он поцелует меня и его гнев мгновенно сменится благодарностью.

Десерт подавали в разных домах, так что после того, как гости поели, они долго не задерживались. Возможно, я так увлеклась, выдвигая гостям стулья, убирая тарелки и в спешке внося в фойе пальто, чтобы гости поскорее ушли, но тут снова началась всеобщая суматоха, и я услышала, как в моей голове затикали воображаемые часы.

Хотя по фойе, болтая и рассматривая рождественское убранство, бродили последние гости, я отправилась на поиски Энтони. Я хотела убедиться, что он готов уехать, как только уйдет последний гость. Джейн прощалась с Вероникой и Майклом у входной двери. Ее улыбка исчезла, стоило ей увидеть меня.

– Где Энтони?

– Я пришла спросить тебя о том же. Разве он не был с тобой за ужином?

– Да, но сразу после того, как подали основное блюдо, он извинился, сказав, что ты просила его найти тебя до окончания ужина, потому что он тебе для чего-то понадобился.

Я медленно покачала головой.

– Нет. Я ничего подобного не говорила.

Мы посмотрели друг на друга, и меня изнутри затопило неприятное чувство, вязкое и темное, как чернила осьминога.

– Он должен быть где-то здесь, – сказала Джейн с безошибочной ноткой паники в голосе. – Должно быть, я неправильно поняла.

– Я уверена, что ты права, – сказала я, хотя такой уверенности у меня не было. Вместе мы осмотрели все комнаты на первом этаже, включая кухню и туалетную комнату, и даже обыскали задний сад. Мы застукали наших родителей, которые целовались под омелой, протянутой через порог рабочего кабинета Джека. Когда мы приблизились, я громко кашлянула, и они спешно отстранились друг от друга.

– Кто-нибудь из вас видел Энтони?

Отец кивнул.

– Я направлялся в ванную и видел, как около сорока пяти минут назад он вышел через заднюю дверь. Я подумал, что ты послала его с каким-то поручением.

– Нет. Я никуда его не посылала. – Я встретилась взглядом с Джейн. Не говоря ни слова, она бросилась к входной двери, распахнула ее и, оставив приоткрытой, помчалась через веранду к парадной дорожке. Когда она вернулась, я встретила ее у входной двери. Ее глаза были широко раскрыты, как от испуга.

– Его машины здесь нет. – Она посмотрела на меня. – Его машины здесь нет! – повторила она, словно убеждая себя.

Я схватила ее за руку и втянула внутрь, закрыв за нами дверь.

– Это плохо, да? – спросила она.

– Да, – подтвердила я. – Плохо.

Наши родители появились вместе с Ребеккой, все трое были тепло одеты по погоде.

– Мы возьмем с собой Ребекку, если ты не возражаешь. Это был прекрасный ужин, – сказала мама и поцеловала меня в щеку.

Я старалась держаться спокойно, как будто мой мир не содрогнулся, словно снежный шар. Мы попрощались. Я проводила их взглядом, а затем приблизила лицо к лицу Джейн.

– Ты говорила о карте за ужином?

Она покачала головой.

– Нет, – ответила она. – Я не знала. – Из ее горла вырвался громкий сдавленный всхлип. – Но…

– Что но?

– О карте говорила Ребекка. Она сказала, как с ее помощью ты во всем разобралась. Я не остановила ее, потому что разобралась не ты, а Энтони. Я не подумала, что это нужно скрывать. Но она ничего не сказала о том, что три рисунка и пазл с кирпичами нужно наложить друг на друга, потому что она об этом не знает. Это хорошо, правда?

– О, господи! О, господи! – Я сжала голову руками, как будто это могло каким-то образом искоренить ту глупость, которая, по-видимому, в ней обитала. Я вспомнила неприятное чувство в затылке, которое возникло, когда Ребекка упомянула, что Марк хочет, чтобы Энтони стал крестным отцом их ребенка. – Марк и Энтони… они просто притворяются. Они вовсе не ссорились!