Духовная грамота

Все чудные слова.

Так узнай, что пытливость

Сверх предела есть грех.

Простота копотлива.

Жизнь мудрее нас всех.

Глянь, какая дорога!

Тихо, с песней иди.

Не обгонишь ты Бога.

Бог всегда впереди.

И вот, оставшись в темноте…

…И вот, оставшись в темноте,

Но ощущая, как зияют

Любовью раны на кресте,

Христос ко Господу взывает.

И ни Пророк, ни Серафим

На помощь Агнцу не взметнулся,

И из Престолов ни один

На небесах не шелохнулся.

И все тускней, слабее свет,

И громче боль. Что происходит?

Приказа нет. Приказа нет,

Хоть Ангелы – давно на взводе.

…И Мать, рыдая под венцом,

О чем-то все молчит с Отцом.

Посвящение В.В.

Ох, как же мне, ребята, повезло!

Меня к себе взял мастер метабоя

Овладевать сложнейшим ремеслом

Защит от уличного мордобоя.

Кулак у человека, как фугас,

Уж если влепит, так пиши – пропало.

Видали б только вы, как люпит нас

На тренировках наш сенсей бывалый.

Направо и налево, там и сям

Втыкает нам, мочалит нас, как груши,

Не хуже, чем актер Щас Как Вам Дам,

По почкам, в челюсть, по мозгам и в душу.

Излюбленный у мастера прием,

Чтоб медом жизнь не думала казаться,

Зовется «ход по голове конем».

Учитель наш – любитель провокаций.

Бывает, новичок к нам в зал войдет

И ручку тянет, мол, здорово, дядя.

А он ему ладошку как сожмет

И улыбается, в глазенки глядя,

И ждет, ну, как себя проявит тот,

И жмет ему сильней и крепче руку,

Пока молокососа не прорвет,

И с ходу – в зубы, и пошла наука.

Вот так и начинаются у нас

Без всякой болтовни и подготовки

И продолжаются примерно час

Без правил и пощады потасовки.

Выходишь после взбучки сам не свой –

Так и стоит перед глазами идол,

Идешь себе на костылях домой

И думаешь: «Блин, во, учитель, выдал!»

Вы спросите, чему же я так рад?

Какая польза от уроков, коли

Весь забинтован с головы до пят

Ползешь до хаты, чуть живой от боли?

Недальновидный, должен вам сказать,

И необдуманный вопрос, ребята.

А если вдруг из подворотни – тать

Иль пуншем разогретые фанаты?

А вам скорее хочется бай-бай,

А молодежи хочется подраться.

И деру дать нет сил – ну, просто, край.

Вот тут-то костыли и пригодятся.

Подумайте как следует, друзья,

О всяких катаклизмах невеселых,

Ведь вовсе без защиты жить нельзя.

Подумайте и приходите в школу.

Глиняные птицы

Шалили дети, лепили что-то,

Кидались глиной, сводили счеты.

В сторонке, в луже возясь, работал

Серьезный мальчик. Была суббота.

Летело время. Текла водица.

Ребенку в радость – в грязи возиться.

Головка, крылья, две лапки-спицы.

Журавль – в небе, в руках – синицы.

«А как ты сделал?» «Гляди, цыплята».

«Прям как живые». «Эй, ты, нельзя так!

Сегодня праздник». «Не прячь глаза-то!»

И – прочь с доносом мальцы по хатам.

Примчались папы. «Нельзя трудиться».

«Закон нарушен». «А где те птицы?»

– Какие? Эти?

                И взмах десницы.

И стайка, в небо упав, резвится.

«Так не бывает». «Ты чо, волшебник?»

«Из этой глины?!» «Молчишь, бездельник?»

«Такому трюку я сам хотел бы,

Блин, научиться, да где учебник?»

 «Мы говорили, мы говорили…

Потом он сделал… Мы вместе рыли…

А он не слушал… Синицам крылья…»

«Ты чо, поверил?» «Ты чей?»

– Марии.

Толклись, толпились неряхи, ряхи,

Смеялись, злились, дрожали в страхе.

Сердились судьи, вздыхали пряхи.

Текла водица. Порхали птахи.

Самовспоминание

Скажете: чудак.

Плюнете: пижон!

У меня есть враг –

Крепкий, сладкий сон.

Фыркнете: дуэль?

Жизнь не дорога?

У меня есть цель –

Одолеть врага.

Силы не равны –

Кочка и гора.

Мужество – мой сын,

Ненависть – сестра.

Сдержанность – мой рай.

Ясность – мой девиз.

Боже, не мешай!

Черт, посторонись!

Знания – полки.

Совесть – командир.

Планы далеки,

Смерть – ориентир.

Счастью – грош цена.

Милость – не к лицу.

Сон, тебе хана.

Гибель подлецу!

Строчки – моя рать.

Рифмы – блокпосты.

К бою! В плен не брать!

Прочие – в кусты.

Волшебник и овцы

Жизнь, говорят, есть сон.

Как это можно проверить?

Стены со всех сторон,

И ни окна, ни двери.

Кто обманул нас, шоры

Втиснув в мозги поглубже?

Где крючок, за который

Дернешь – и ты снаружи?

В древние времена

Жил-был один воротила.

Шерсти, то бишь руна

Море у него было.

Морем жирных овец

Заправлял своенравно

Мудрый вождь и отец

Всех ягнят и баранов.

Крёз, не тая греха,

Стриг своих подопечных,

Страстно любя потроха

И шашлычки овечьи.

Все бы ему нипочем,

Но имелась превратность.

У буржуев бичом

Что является? Жадность.

Не хотел пастухов

Нанимать воротила.

Изгородь от волков

Строить – жаба душила.

Даже пастушьих собак

Брать не хотел сквалыга.

Стад ведь хватало и так.

Дескать, какого фига?..

Ну, подумаешь, волк

Парой овец разживется,

Ну, унесет поток,

Ну, с обрыва сорвется.

Все это был пустяк,

Важный, весомый? Едва ли.

Хуже всего был тот факт,

Что овцы все понимали;

Что хозяин их – псих,

Дёрнувший скипидару;

Что он хавает их

За отарой отару;

Что ему все равно,

Что приготовить – пельмени,

Плов ли; что он за одно

Мясо их только и ценит.

Ну и еще чуть-чуть

За овчину и шкуры.

В общем, властитель их – жуть!

Подлая, злая натура.

Все это очень сильно

Изверга удручало.

Сок выделялся обильно,

И в желудке урчало.

Только овечку – хвать,

Вот бы, мол, подкрепиться,

Как остальные – бежать.

И засверкали копытца.

В общем, плохо совсем

Стало житье у злодея.

А наш владыка меж тем

Был еще и чародеем.