Дураки и умники

Рыжему не хочется распространяться на эту тему. Старик, видно, запамятовал, что губернатором в Благополученске сидит не кто иной, как Паша Гаврилов, неудавшийся министр по делам Северного Кавказа, отправленный после Чечни назад в область. У Рыжего никогда не было симпатии к этому человеку, он казался ему колхозником, случайно затесавшимся между интеллигентными людьми, он вообще не мог понять, зачем президент вытащил его тогда в Москву, за два года Паша так и не смог вписаться в команду. Теперь же, вернувшись в Благополученск, он стал вести себя не по правилам, перестал подчиняться центру, пару раз недопустимо высказался о президенте и его дееспособности, а на днях появилось его интервью в «Новейшей газете», где он разглагольствует о якобы известных ему «тайных пружинах» чеченской войны. Еще один правдолюб нашелся. Пусть теперь пеняет на себя. Но старику это знать не обязательно. Если удастся раскрутить этого, как его… Зу… Зудина, что ли, да, кажется, так — то не все еще потеряно.

— Там ведь Паша? — спрашивает старик.

Смотри-ка, помнит. И может быть, даже жалеет. Рыжему стоило больших трудов убедить его избавиться от этого человека.

— Да, но у него мало шансов. На нем же Чечня и вообще… Отработанный материал, не стоит тратить силы. И потом там у коммунистов неплохие позиции.

— Кто?

— Некий Твердохлеб. Вы, может быть, не помните, это из бывших.

— Почему не помню, — старик вздохнул и снова закрыл глаза. — Помню. Этот пройдет.

Рыжий поднимается и на цыпочках идет к двери.

— Подумайте, что можно сделать.

— Думаем. Вы только не волнуйтесь.

Выйдя за порог, рыжий всей грудью вдыхает свежий осенний воздух и быстро идет к черному «Мерседесу», ожидающему у ворот.

— В Кремль? — спрашивает водитель.

— Да… Нет, давай сначала в посольство, только со стороны… ну, ты знаешь.

Дорогой он перебирает детали разговора, интонации. А старик еще ничего, Бог даст, выкарабкается, надо только не торопиться со всем этим, не переусердствовать. Что-то там было в разговоре неприятное? Что-то, связанное с выборами… Ах, да, Твердохлеб. «Этот пройдет», — так он, кажется, сказал. Черт подери, он эти вещи нюхом чувствует, тут у него интуиция. Неужели все напрасно?

Некоторое время назад он созвал свою группу и поставил перед ней задачу: подобрать для Благополученска совершенно нового, не засвеченного нигде, ни в чем кандидата. Желательно помоложе, до сорока, желательно провинциала, родом из этих мест, но прокрутившегося в последние годы в Москве, желательно поинтеллигентнее («не такого колхозника, как Паша»), ну и главное, чтобы разделял наши взгляды, был управляем, желательно, тщеславен и сребролюбив (он так и сказал: «сребролюбив», и все улыбнулись изысканности этого определения). Компьютер вычислил некоего Зудина. Он с трудом припомнил, кто это. Летом в предвыборном штабе работали сотни людей, и не всех он знал лично. Однако данные хорошие. Было только одно слабое место — журналист, а там область аграрная, всегда из аграрников и назначали. Но когда-то же надо отказываться от старой кадровой политики. Чтобы прощупать этого Зудина, пришлось посылать своего человека аж в Ниццу, где предполагаемый кандидат отлеживался на песочке, не подозревая о своем будущем. Времени было в обрез, но, кажется, все-таки успели начать раскрутку. Золотые ребята, цены им нет, раскрутят кого хочешь, хоть черта, хоть дьявола, с нуля, с минусовой отметки. Если все получится, это будет важная победа. Регион уникальный — нефть, порты, а главное — земля, лучшие в мире черноземы. Рыжий даже ругнулся тихо, представив на минуту, что может победить этот самый Твердохлеб, которого он никогда в глаза не видел, но ему и видеть не надо, для него достаточно знать, что он из бывших, этим все сказано, бывшие — главные враги, от них исходит постоянная угроза, им верить нельзя ни на грош, была б его воля, он бы ни одного даже на пушечный выстрел не подпустил. Это старик сентиментальничает, потому что сам из них же, но он хоть управляем, а есть такие…

— Надо помогать. Помогать надо, — сказал он вслух.

— Что? — отозвался водитель.

— Нет, ничего, поезжай.

«Мерседес» выруливал с Рублевского шоссе на Кутузовский. Рыжий откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Глава 19

НИЧТОЖЕ СУМНЯШЕСЯ