Дурдом на выезде

— Спасибо за искренность, но такой вариант меня не устраивает. Внутренний голос мне говорит, что лучше остаться в Лондоне, чем ехать к изменнику мужу. Тем более, что меня уже ждет сама королева.

— Представляю, что ты ей наговоришь, — ужаснулся Горохов.

— А что, она (если взглянуть объективно) тоже домохозяйка. Так неужели две домохозяйки не найдут общий язык?

— Этого-то я и боюсь, что ты начнешь искать общий язык с самой королевой. Нет-нет, сегодня поздно уже, а завтра с первым же рейсом отправлю тебя в Москву, — сказал он, хватаясь за ручку двери.

— Будь честным, Горохов! Ты отправишь меня не в Москву, а под арест! — в отчаянии крикнула Ася.

Он уже собирался покинуть номер, но застыл на пороге, задумавшись.

— И все же советую тебе собирать чемодан, — в конце концов приказал Горохов и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь.

Глава 25

— И все же советую тебе собирать чемодан, — в конце концов приказал Горохов и вышел, аккуратно прикрыв за собою дверь.

Ася хотела опять расплакаться, но передумала и позвонила в Москву Танюшке.

— Тань, ты не спишь? — вздыхая, спросила она.

— Аська! Ты! — возликовала Татьяна и прозаически сообщила: — Не, не сплю.

— А что делаешь?

— Здоровью врежу! — празднично воскликнула Танюшка и обыденно пояснила: — Ем на ночь борщ.

— Ух ты! Борщ!

— Да! Я такой борщ сварганила, можно язык проглотить. Совсем, как у Зинки.

— А я давно борща не варила, — пожаловалась Ася, чувствуя как внутри нарастает потребность пойти на кухню и сварить борщ со всеми Зинкины наворотами: со шкварками, пряностями, с лучком-чесночком.

Но недолго Ася предавалась кулинарным мечтам — Танюшка опустила подругу на землю.

— Да ты что, с ума, что ль, сошла? Какой тебе борщ? — возмутилась она. — Тебе важным делом надо теперь заниматься!

— Каким делом? — опешила Ася.

— Ой да ладно, — пропела Танюшка. — Сколько можно от нас скрывать. Уже видели все тебя.

— Видели? Где?

— По телевизору, в «новостях». Ишь, тихушница, даже мне, лучшей подруге своей не сказала.

Ася попыталась объяснить как все произошло, но Танюшка слушать ее не стала.

— Да ладно, ладно, — рассмеялась она, — не оправдывайся. Разумение сами имеем. Раз не сказала, значит никак не могла. Но все равно, мы за тебя здесь все очень болеем. Смотри, не давай спуску нахалу Хайлайтеру. А борщ, это дело простое. С этим мы справимся и без тебя.

После оптимистической отповеди Ася не решилась признаться подруге в том, что завтра первым же рейсом вылетает в Москву. Она металась по номеру, пробовала улечься в кровать, но грустные мысли не давали покоя. Какой уж тут сон! Из головы не выходил Игореха.

«Почему он мне изменил? — недоумевала Ася. — Он же любит меня. Каждый день признавался в любви, а сам Стерлядь увел у Горохова.

Бедный Горохов. У Игоря две одинаковых бабы, а у Горохова не одной».

Вспомнив, как он с ней поступил, Ася злорадно подумала: «Так ему, дураку, и надо! Сам заслужил. От хороших мужиков женщины не уходят.

Хотя, не похоже, чтобы этот Горохов был еще хуже моего Игорехи. Да, хуже уже не бывает», — мысленно заключила она и громко воскликнула:

— До чего же хочется мне борща! Хоть бери и вари! А почему бы и нет?

Прошлепав на кухню, она обнаружила, что холодильник пустой.

«А почему бы Зинке ни позвонить, — с тоской подумала Ася. — Пусть Зинка еще раз рецепт свой расскажет. Потом спущусь вниз и прогуляюсь по магазинам, куплю все для борща».

На самом деле втайне от себя Ася мечтала пожаловаться подруге на свои беды, но как бы не так.

— Аська! Ты! — воскликнула Зинка и давай ей петь дифирамбы.

Когда же Ася заикнулась про борщ, Зинка энергично ее отругала, заключив:

— Ты слишком важная птица теперь, чтобы возиться с борщом.

— Да я, может, на днях возвращаюсь в Москву, — прохныкала Ася.

— Зачем это?

Зинка с такими испуганными интонациями задала свой вопрос, что признаться в поражениях Ася уже не решилась.

— Устала я, — пролепетала она, — надоело.

— Даже думать об этом не смей! — приказала ей Зинка. — Своим возвращением ты всех нас предаешь. Мы теперь только и ожили, теперь только у нас и пошла настоящая жизнь. Мы гордимся твоими успехами как своими, а она возвращаться собралась!

После разговора с подругой Асе даже борщ варить расхотелось.

«Нет, — решила она, — возвращаться мне и в самом деле нельзя».

Она позвонила Горохову и попыталась еще раз его убедить.

— Ну и настырная же ты баба! — рассердился Горохов. — Все уже решено. Прямо сейчас я доложу шефу, а ты собирай чемодан.

Ася ему пригрозила:

— Если доложишь, очень о том пожалеешь!

— Не смеши меня, — рассмеялся Горохов.

Однако вешая трубку, подумал: «Баба она напористая и дурная, но с другой стороны, что эта домохозяйка может мне сделать?

Ничего. Пустые угрозы. Срочно докладываю сложившуюся обстановку шефу!»

С этой мыслью он вышел из номера, решительно пересек коридор, вызвал лифт и спустился в холл. Здесь его одолели сомнения. Закурив сигарету, Горохов задумчиво прогулялся по курительной комнате и убедил себя наконец, что он прав. Энергично погасив в высокой напольной пепельнице окурок, он покинул отель.