Дурдом на выезде

— Потому, что ты героически решил взять всю ответственность лишь на себя. Мол, если дело сорвется, зачем подводить под наказание и начальство? Думаю, твоему шефу такой ответ очень понравится.

— Еще бы, — усмехнулся Горохов. — Ну не доложил я, а рассчитывал-то на что?

«Господи, ну каких же дураков держат в этой разведке?» — подивилась Ася и опять подсказала:

— Ты не рассчитывал, а хитро и умно использовал сложившиеся обстоятельства. Савинова в больнице, а на раскрутку конгресса деньги уже запалили.

— И не малые, — вставил Горохов.

— Правильно. Вот ты и решил что я должна вместо Савиновой толкнуть эту речь. Тем более, что ты сам эту речь послушал и одобрил. И даже мне подсказал как надавить на чувства домохозяек. Мол, я все сделала по твоей указке и потому только речь удалась.

Горохов воспрял духом:

— А что, толково. Вот только начальство захочет знать почему я на этом не остановился. Почему и в дальнейшем тебя покрывал?

«Абсолютнейшая беспомощность служит в этой разведке, — даже расстроилась Ася и заключила: — Не удивительно, что и мой Игорь в разведке служил».

— Потому что узнал: под Савинову ведется подкоп, — подсказала она. — Вот ты и подумал: сама судьба нам послала настоящую Ушакову. Кому как ни ей отвечать на вопросы дотошных журналистов? Кому, как ни ей, участвовать в шоу Дикона «Полиграф»?

— А лорд Август! — вспомнил Горохов. — Ты так удачно ему понравилась. Не мог же я лорду сказать: «Вы подождите с помолвкой дочери пока Савинова не выпишется из больницы».

— Какой ты дурак! — фыркнула Ася.

Он опешил:

— Я дурак?

— И не только!

— Кто же еще?

— Свинтус неблагодарный ты!

— Но почему?

— Видимо, потому, что мужчина. Неблагодарность — исконно мужская черта.

Горохов взорвался:

— Черт возьми! Ты о чем? Выражайся яснее!

— Не ори! — прикрикнула Ася. — Ты мне не начальник! Прошли времена, когда я тебе подчинялась.

— Очень рад, что прошли. Не пойму, почему ты обзываешься?

— А как мне не обзываться, если ты совсем не ценишь меня. Да я для тебя просто подарок. Сам говорил, что без меня это Общество еле плелось. Если бы Савинова пробубнила с трибуны про «конгломерат пауперов», про «абстинентов патриархата» и про «апологетов конвергенции», никто и внимания не обратил бы на нас.

— Да, ты права, — злорадно согласился Горохов, — Савиновой слабо толкнуть такую полезную и зажигательную речь.

Ася удовлетворенно кивнула:

— А так же ей слабо очаровать лорда Августа.

— Да, лорд тобой был очарован, — нехотя подтвердил Горохов.

— И Хайлайтер жил бы себе припеваючи, если бы по-прежнему Савинова стояла у руля. И корпорации его, эти «Маги» и «Тити», процветали бы. И Тони не согласился бы инвестировать оборонку. Ты не забыл? Все это сделала я! И меня уже английская королева видеть желает, — с гордостью заключила Ася.

Горохов схватился за голову:

— О! И это еще!

— Да, как я раньше боялась этой карьеры! А деловые женщины? Они просто сводили меня с ума. В их присутствии я робела и чувствовала себя дурой набитой.

— Правильно чувствовала, — вставил Горохов.

Ася от него отмахнулась:

— Лучше молчи, — и продолжила с пафосом: — Да-а, теперь даже не верится, что были те времена, когда я и мечтать не могла о карьере. И что оказалось?

— Что?

— Не что, а кто! Я оказалась большой мастерицей в этих делах. Для меня делать эту карьеру проще простого. Что тут делать? Только знай себе выкручивайся из одной беды, из другой, из третьей, — перечисляла Ася, загибая пальчики на руке, — из четвертой, из пятой. Пока ты выкручиваешься, карьера сама собой в гору и прет.

— О-о! — взвыл Горохов. — Только не надо!

— Что «не надо»? — растерялась она.

— Избавьте меня от своих рассуждений.

Ася окатила его презрительным взглядом и, подбоченившись, заявила:

— Избавлю охотно. Сразу же, как вы выйдете из моего номера, товарищ бывший начальник.

— Номер не твой, — мелочно напомнил Горохов, чем привел Асю в бешенство.

— Что-о?! — закричала она. — Номер не мой? А чей же? Фамилия-то моя! Вы украли мою фамилию! Украли мужа! Украли целую жизнь, а теперь упрекаете номером? Тьфу на вас!

Горохов таращил на Асю глаза, соображая как ей возразить: ведь кое в чем домохозяйка права. Ее не спрашивали, хочет ли она давать напрокат свое имя.

Пока он размышлял, она за него все решила.

— Ты свободен, — сказала она и добавила: — Пока.

— Что значит «пока»? — насторожился Горохов.

— Пока я не придумаю что мне с тобой дальше делать. Есть два варианта. Можно отправить тебя в отставку. А можно — в дурдом. Вот распущу слух, что крыша у тебя подъезжает…

— Ах ты мерзавка! — возмутился Горохов. — Вот ты на что замахнулась! Даже и не помышляй!

— А с чего это я должна отдавать свое Общество Стерляди? — обиделась Ася. — Стерлядь такое простое дело не могла поставить на нужную ногу. Я пришла, я поставила и теперь Стерляди его отдавай? Ну уж нет! Я никому не позволю портить мою карьеру! У меня отлично все получается!

— Кое-что получилось, спасибо, пора бы и честь знать. Сейчас же обо всем сообщаю начальству…

— И меня упекают в психушку! — закончила фразу Ася. — В качестве благодарности.

Горохов поскреб в затылке:

— Может выйти и так.