Дурная кровь

– Вот здесь, – Страйк остановился между будками, – помешательство Тэлбота начало реально вредить следствию. Одна женщина, незнакомая с этим районом, – звали ее Руби Эллиот – разыскивала новый дом дочери и зятя на Хейуордз-Плейс, но заблудилась и стала ездить кругами. У этих будок она заметила драку двух женщин, одна из которых, по ее выражению, «еле на ногах держалась». Отчетливой картины у нее не сохранилось – напомню, лил дождь, она нервничала, что проскочит на красный сигнал светофора и не разглядит номера домов. Полиции она сообщила лишь то, что из одежды заметила на одной драчунье косынку, а на другой – плащ. Эти подробности появились в газетах, и на следующий день в полицию пришла пожилая, но вполне вменяемая женщина, которая заявила, что речь определенно идет о ней самой и ее престарелой матери. Тэлботу она рассказала, что вела «свою старушку» домой после недолгой прогулки. Мать, больная и совсем дряхлая, вышла в шляпе от дождя, а она сама, Фиона, – в плаще, таком же, как у Марго. Зонтов у них не было, и Фиона хотела поторопить мамашу. Старушенция заупрямилась, и на этом самом месте, у таксофонных будок, они сцепились. У меня, кстати, есть их фото: газетчики раздобыли, но не получили визу на публикацию. Что же до Тэлбота, он ничего не желал слышать. Наотрез отказывался признавать в этих двух женщинах кого-либо еще, кроме Марго и мужчины в женской одежде. Вот как ему это виделось: Марго и Крид назначили встречу возле этих будок, Крид силой толкал ее в фургон, который предположительно был припаркован вон там… – Страйк показал на короткий ряд автомобилей, – а после сорвался с места и, невзирая на то что Марго кричала и колотила по стенкам фургона, помчался по Эйлсбери-стрит.

– Погоди, – сказала Робин, – Тэлбот же был уверен, что Тео и Крид – это одно лицо. Зачем Крид переоделся женщиной, явился на прием к Марго, распрощался, не причинив ей никакого вреда, дошел до Кларкенуэлл-Грин и скрутил Марго на просматриваемой со всех сторон площади, самой людной из всех, которые мы с тобой видели в этом районе?

– Не ищи в этом смысла – его нет. Когда следственную группу возглавил Лоусон, он наведался к Фионе Флери – это полное имя той вполне респектабельной немолодой женщины, – допросил ее заново и убедился, что Руби Эллиот видела именно Фиону и ее мать. Опять же полезным оказалось упоминание всеобщих выборов: Фиона вспомнила, что в тот день была совершенно разбита и не проявляла должного терпения, поскольку накануне допоздна смотрела телерепортажи о ходе выборов. Лоусон пришел к выводу – и я склонен с ним согласиться, – что вопрос о драке двух женщин можно снять с повестки дня.

Морось опять сменилась дождем. По зонтику Робин барабанили капли; кромки брюк промокли насквозь. Теперь Страйк вел ее по Кларкенуэлл-Клоуз, извилистой улице, которая вела в гору, туда, где взметнулась вверх большая, внушительная церковь с высоким, заостренным шпилем.

– Марго не могла уйти в такую даль, – сказала Робин.

– Готов согласиться, – ответил Страйк и, к ее удивлению, вновь остановился, глядя вверх, на церковь, – но теперь нам необходимо дойти до последнего, как считается, рубежа. Церковный разнорабочий… да-да, я все понимаю, – сказал он в ответ на озадаченный взгляд Робин, – по имени Вилли Ломекс заявляет, что видел женщину в плаще «Барбери», которая в тот вечер поднималась по лестнице, ведущей к церкви Святого Иакова-на-Площади, примерно в то время, когда Марго должна была подходить к пабу. Видел он ее со спины. В ту пору церкви не всегда стояли под замком. Тэлбот, естественно, отмахнулся от показаний Ломекса: ведь если Марго была жива и разгуливала по храмам, она никак не могла уноситься неведомо куда в фургоне Эссекского Мясника… Лоусон не знал, что и думать. Разнорабочий твердо стоял на своем: он видел, как женщина, по описанию – Марго, один в один, вошла в церковь, но, как человек нелюбопытный, не пошел за ней следом, не спросил, что ей надо, и не убедился, что она вышла из церкви… Таким образом, – закончил Страйк, – мы с тобой заслужили по пинте пива.

14

К причудливым старинным письменам…

Эдмунд Спенсер. Королева фей

Через дорогу от церкви читалась вывеска «Трех королей». Изгиб выложенного изразцами фасада повторял изгиб проезжей части.