Душа архонта

Слова совсем не обязательны. Они — не больше, чем дань привычке говорить. Ханлейт больше не задумывался, он принял свою любовь такой, как есть. Судьба сделала ему немыслимо щедрый подарок, на который беглый Хранитель и не осмеливался рассчитывать.

— А еще у тебя тело архонта, — человека, прошедшего посвящение.

Тело Лиандры оказалось не только сильным, но и опытным, что стало для Хана полной неожиданностью. Подсознательно он не был готов к ее искусству и смелости.

— Есть разница, Хан?

— Для меня нет никого лучше тебя!

Понимая, что вопрос прозвучит подло и глупо, Ханлейт не мог не спросить:

— Ты помнишь… кого-нибудь до меня?

— Нет. И не хочу вспоминать.

Хан закрыл глаза и зарылся лицом в волосы Лиандры, густые и тяжелые, как харматанский шелк.

— Мы потеряли целую ночь в Ваньяре… Я не пожелал навязываться.

— И не только ее одну. Помнишь утро у родника в Морее? Я едва сдержалась, чтобы к тебе не прикоснуться.

— Я боялся прямо спросить о твоих чувствах. Ты бы не опустилась до лжи.

— Правда всегда так страшна?

— Да, Лиа. Я мог посчитать напрасной всю свою жизнь.

Наверное, им суждено быть вместе, но почему так недолго? Слова застывали на губах облачками пара. Хотелось спать, но к разгоряченным телам вплотную подбирался озноб.

— Все так быстро закончилось… Но мне и этого достаточно, — вздохнул Хан, обнимая Лиандру и чувствуя, как похолодела ее кожа, — у нас еще есть несколько часов. Они дороже, чем день бессмысленного бегства. Проведем их вместе.

— А мне мало. У нас впереди вся жизнь! Умирать не обязательно, Хан.

— Мы не сможем завершить свой путь достойно, если сдадимся. Поверь, в физических страданиях нет ничего красивого.

— Проклятая дорога рядом и ждет нас. Бежим, пока не поздно! — очнулась Лиандра и потянулась за одеждой.

— Ее не было на карте из Ваньяра.

— Нет вернее карты, чем та, которую я нарисовала сама! Ты мне веришь?

— Да. Если я поверил, что ты — это ты, то я приму все, что ты скажешь. Даже самое невероятное, — грустно улыбнулся Хан.

Неужели Ханлейт знает, кто она? На мгновение Лиандра стала еще счастливее, но ледяной голос Астарота было непросто забыть. «Я не скажу о демоне. Не надо», — решила она, прижалась к груди Хана еще раз и отстранилась.

— Не будем медлить.

— Подожди, еще не слышно погони.

Им было так тяжело расстаться даже на миг, что судьба повременила, пока длился последний поцелуй.

* * *

У костра уныло сидели трое разбойников. Гервант посмотрел на Ханлейта с мрачной завистью.

— Сестренка, подари радость еще одному воину, — обратился он к Лиандре, — обещаю управиться по-быстрому. Хан не обидится, поймет. Где твое женское милосердие?

— Заткнись, Гервант, — сказал Ханлейт и начал собираться.

— В последний путь паковать вещи не обязательно, — удивился главарь.

— Мы выдвигаемся.

— Ты ударился головой о дерево или обалдел от счастья?

Вместо ответа Хан забросал костер снегом. Стало темно и неуютно.

— Просто садись в седло, молчи и верь в лучшее, если сможешь. Мы едем за Лиандрой.

— Все лучшее случается со мной, пока я сплю и поэтому проходит мимо. Что за шутки, Хан? Да я сам себе не верю с тех самых пор, как однажды напился до белой горячки! — язвительно возразил нелюдь, но встал.

Не проехав и одной версты по лесу, беглецы осознали ненадежность своего убежища: деревья пошли реже и реже, пока не закончились. С стороны Ваньяра мерцали желтые огни погони. Подстегиваемые волей покалеченного ария, раскинувшись широким полукругом, всадники с факелами скакали во весь опор.

— Лиа, а ты знаешь, что делаешь? — спросил Гвидо, обреченно оглянувшись назад.

— Да, нас ждут.

— Куда мы едем, вашу мать?! — завопил дварф.

Лиандра повернула коня в чистое поле, мысленно благодаря Эймар за малоснежную зиму. Она еще не видела Проклятую дорогу, но слышала ее шепот все громче. Преследователи приближались, а преступники, больше не прячась, бежали впереди торжествующего правосудия. На рассвете впереди показалась насыпь с грязно-белыми черточками столбов на обочинах.

Завидев цель Лиандры, Гервант резко осадил коня и издевательски расхохотался. Избавление от расправы ария не было спасением, напротив, оно сулило смерть еще более жестокую, чем казнь на авернской площади!

— Ну, вот и приехали! Но я предпочту подохнуть Гервантом.

— Довольно говорить о гибели! Тракт ведет в Эрендол, я знаю это. Проклятая дорога не опасна, пока я с вами! Потому, что я…

— Кто, сестренка?

Лиандра замолчала. Как тяжело сказать «я — одержимая»… Ханлейт ее опередил:

— Потому, что Лиа была архонтом.

— Была, а потом ей надоело? Эрендолец, да ты псих!

— У нас нет другого выхода. Нужно рискнуть.

— Командир, я как ты, — Гвидо смотрел на Герванта, но тот молчал.

Мензенлир заорал срывающимся от страха и злобы голосом:

— Я не поеду! Не поеду! Вы забыли, что стало с Чазом? Будь ты проклят, грязный полукровка! Ты загубил моего брата! Посмотри, кто с тобой остался: высокомерная эльфийская сволочь, странная девка без памяти и деревенский дубина! Вот и превращайтесь в монстров все вместе, но без меня! Я ухожу!

— Ты кого назвал тупым, дварф? — возмутился Гвидо.