Душа архонта

Образ женщины исчез, снова став густым мраком. Демон протянул руку, затянутую в кожу перчатки с металлическими накладками. Это был не приказ, но предложение. Наверное, не стоило его принимать. Но Лиандра уже протянула ладонь…

Не встретив сопротивления, ее пальцы прошли сквозь перчатку Астарота и стали алыми от крови. Она текла из раны с внутренней стороны руки, прямо рядом с белой черточкой шрама. Лиандра вздрогнула от настоящей боли, ощутила тяжесть массивного кольца с черным камнем, надетого на средний палец, и увидела, как кровь, капая с кончиков ногтей, заливает лист бумаги, испещренный символами. Знакомое видение, совсем как в храме на Проклятой дороге, но в этот раз оно было еще ярче, еще правдивее.

— Если бессильно знание, поможет понимание, — напомнил о себе Астарот.

Красные струйки бежали по черточкам, соединяющим отдельные точки. Провинции, города, границы. И дороги… Карта. Изображение увеличивалось, становясь объемным; перед глазами Лиандры проносились пологие горы, покрытые лесом, и остроконечные вершины серых скал в снегу; Великая река — Амарантин спешила к морю; драгоценным ожерельем голубых топазов сверкали воды Озерного края. Эймар лежал перед ней, как на ладони. У страны было прошлое и могло быть будущее, если река душ, что питает поколения ее сынов и дочерей, не иссякнет. Река душ, Дорога архонтов — эти понятия связаны, более того, они и есть одно целое, и имя ему…

— Я не готова это понять! — воспротивилась Лиандра, — я хочу видеть совсем другое!

На мгновение изображение карты подернулось мутью, чтобы показать иной отрезок пути. Вот Морея, Одренский лес, Ваньяр, она должна быть рядом… Узкая полоска заброшенной земли обещала спасение!

Видение потухло, когда Лиандра опустила руку. На ней не было ни шрама, ни следов раны. Тьма рассеивалась. Сквозь Астарота просвечивали стволы деревьев.

— Я соблюдаю условия договора. А ты? — спросил демон и исчез.

* * *

Девушка вернулась. Или это реальный мир вернулся к ней обратно? Вот костер, мерцающий оранжевой точкой вдали и зимний притихший лес. Однако все стало иначе. Она — не Лиандра. Она — почти чудовище, имеющее человеческий облик и разговаривающее с демонами. «Наш девиз», договор, условия которого известны лишь Астароту… Узнав ее истинную суть, Киндар бы ужаснулся, а Ханлейт отвернется с отвращением, едва ему откроется истина!

Лиандра приложила снег к пылающему лбу. Немедленно отбросить эти мысли и бежать из Эймара, пока есть возможность спастись! У огня ее ждет упрямое, жестокое, но дорогое существо, и ради него Лиандра готова положиться на демона и призвать его снова и снова, если больше некому помочь! А последний подарок Киндара она оставит себе, как запасной выход. Лиандра спрятала яд за подкладку куртки.

— Лиа! — позвал Ханлейт срывающимся от волнения голосом.

— Я здесь, Хан.

Оказывается, эльф был от нее совсем близко, в нескольких шагах.

— Я шел прямо за тобой, но ты исчезла! Я искал повсюду, но не видел твоих следов! Что это было?!

— Если ты кого-то не видишь, это не значит, что его нет. Это говорит лишь о том, что ты смотришь в другую сторону.

— Что?! Ты очень странно это сказала, Лиа! Где яд? Я чуть было не подумал, что ты его приняла!

— Я его выбросила.

— Зачем? Я не отдам тебя ариям… живой. Даже если не любишь, не отказывай мне сейчас!

Хан сделал шаг навстречу и заключил ее в объятия. От него исходила решимость и невероятное притяжение.

Сколько же времени они потеряли напрасно! Жить сейчас, не отказывать себе в желаниях, быть собой и не бояться, — вот рецепт счастья от лучшего алхимика с озер, но она слушала Киндара и не слышала его, пытаясь жить своим умом. Если им с Ханлейтом мешают слова, то пусть их не будет вовсе!

Схватив Хана за ремни, перехватывающие грудь крест накрест, Лиандра прижалась губами к его губам. Нет, поцелуя недостаточно! Руки Ханлейта стащили с ее плеч куртку, а пальцы девушки торопливо расстегивали пряжки на его груди. Они были тугими, с рельефом коры дерева и поддавались плохо. Как сложно было от них избавиться! Одежда и снаряжение полетели в снег. Предчувствие неминуемой гибели и желание любить с легкостью победили и декабрьский холод, и здравый смысл. Ревность, сомнения, обиды, сожаления, — все мелкие эмоции, рождаемые эгоизмом, растаяли под горячими лучами взаимной страсти, как снег под плащом Ханлейта, брошенным на землю. Время снова остановилось, в этот раз — для обоих. Пусть Ханлейт не осознает до конца, кого он прижимает к себе, так лучше. Они любят друг друга, и они счастливы. И слов не жалко, даже если их вернут обратно вместе с проклятиями.

— Я люблю тебя, Хан.

Чудовище умеет любить! У существа, рожденного не отцом, не матерью, а местом, внушающим ужас, есть чувства! И они прекрасны в своей неистовой откровенности.

— Твоя верхняя губа похожа на сердечко, — улыбнулся Ханлейт, обводя пальцем нежный и четкий контур губ Лиандры.