Душа, плененная туманом

– А лес поджигать будешь? – с интересом, но не испугом, спросила я.

– Нет, с пожарами много мороки. Потом выяснения, разбирательство, следствие… Ну его на фиг. Я по старинке.

– Боюсь даже спрашивать, что это означает.

Он хмыкнул и подошел совсем близко. Морда игуаны напротив моего лица. Уродливый шрам напротив моей нежной щеки. Хриплый голос с тембром непознанного чудовища напротив моего уха.

– И правильно. Такие вещи лучше узнавать в последнюю очередь.

Одно счастье – тип падок до разговоров. Надо на этом сыграть.

– А что ты там говорил про следствие? Я думала, для тебя это не проблема. Они же пляшут под твою дудку. Придумывают разные несуществующие опознания, ну и прочее…

– Ах, ты про этого козла… Он должен нам кое-что. Точнее, моему нанимателю, так выражусь.

– Красиво выразился, – кивнула я.

Он повысил голос:

– Да, я умею говорить! Че, думала, я неграмотный? Думала, только ты красиво языком чесать можешь?! – И без того было известно, что у этого мужика не в порядке с головой, но сейчас я лишний раз в этом убедилась. Не то что просто не в порядке – там авгиевы конюшни, у него в башке. Вот бы прибрался там кто-нибудь с психиатрическим образованием. – Знал я таких, как ты! Вся расфуфыренная, морда кверху, все насмешничаешь… Надменная сука. Ну ничего, я тебе язык-то укорочу малость.

К сожалению, в ситуации с Лешим и его ножом эта реплика не являлась всего лишь метафорой.

– А почему бы сразу не убить? Тогда я уж точно никому ничего не скажу. А так ведь написать можно. – Здесь я запнулась. А вдруг и пальцы укоротить решит?

– В том-то и дело, мне не нужно, чтобы ты молчала. Пока не нужно.

– Мне спеть?

Еще до того как я успела сгруппироваться, его кулачище врезался мне в живот. Я открыла рот, точно рыба, выброшенная на берег, однако вскоре сумела прийти в норму: в спортивной школе нас учили как. Дыхательные тренировки и прочее.

– А теперь, деточка, скажи, откуда добываешь информацию? Откуда узнала про меня?

– А что, непонятно? Если ты такой грамотный и образованный, каким себя считаешь, должен был уже понять, что мне о тебе рассказал Вячеслав Зеленский. И вроде бы поэтому ты его и кокнул. Разве нет? – приподняла я бровь.

– Вот как… Значит, гаденыш успел назвать мое имя?.. – не отвечая на мой вопрос, пробубнил зверь. – Значица, делаем так. Ты мне рассказываешь, о чем вы лясы точили, и стараешься делать это так, чтобы я тебе поверил. И тогда я убью тебя не так больно.

– А давай, если я все расскажу, ты меня вообще не убьешь? А то какой мне смысл в этой сделке?

– Смысл хочешь? – криво усмехнулся Расторгуев. – Ща покажу тебе смысл!

Он поднял руку с ножом и искривленным, зазубренным лезвием провел мне по предплечью. Я поморщилась, по руке потекла кровь.

– А ты стойкая, – захохотал мучитель. – Это будет весело! Мне так больше нравится, чем когда сразу орут. Азарт возрастает, фантазия подключается… Понимаешь?

– Еще бы.

– Я вижу, кто-то над тобой уже трудился, да? – кивнул он на шрамы на моих руках.

– Хорошее у тебя зрение.

– Значит, тебе не впервой проходить через пытки? – Я молчала. – Какую же это информацию от тебя добивались в тот раз?

– Тебе-то что?

– Да и впрямь ничто. И как? Сказала им?

– Не-а.

– Ну, крутяк, теперь мне еще интереснее! – снова рассмеялся он, с еще большим довольствием. – Ведь теперь у меня соревнование. Им ты ничего не сказала, а мне скажешь. Спорим?

Спорить я не стала.

Он отвернулся от меня, сделал несколько шагов и наклонился: на земле валялась сумка, по всей видимости, его собственная. Покопавшись в ней, он достал какую-то банку и отправился к дереву, к которому я была привязана.

Открывая крышку, он сказал:

– Помнишь песню: «Не сыпь мне соль на рану»? Хочу посмотреть, как это работает. – Сразу же после этих слов он сыпанул из банки мне на предплечье.

Руку обожгло, и я вскрикнула. По-видимому это был не тот результат, который приводил Лешего к состоянию экстаза, потому что он недовольно покачал головой и опять взялся за нож.

Честно говоря, к тому моменту я уже начала паниковать. Говоря Тимурову оставить меня без охраны, я на самом деле была уверена, что он так не поступит. И сейчас отсутствие спасательной команды, яростно врывающейся на открытую территорию пыток, сильно удивляло и печалило одновременно. Если бы за мной было установлено пристальное наблюдение, то до такого момента наша встреча с Расторгуевым уже бы не дошла. И с каждой минутой надежда увидеть Илью и его друзей только быстрее таяла.

Тем временем Леший надавил лезвием уже по другой руке и начал медленно опускать его вниз, рассекая кожу. Я сцепила зубы, и все равно в окружающую обстановку вырвался стон.

Изверг был взбешен.

– Слышь, стерва, ты что, каменная?! – Задумался, отошел. Покопался в сумке. – Ничего, я для тебя тут отыскал кое-что любопытное…

Вернулся с термосом. Глядя мне в глаза, начал отвинчивать крышку.

– Правильно, – одобрила я, – давай по кофейку. А то мы оба устали. Устроим перерыв.