Душа, плененная туманом

Они оба зашли в помещение, а я направилась дальше. Прогулялась в конец коридора, завернула направо. Здесь только уборная, и больше ничего. Я вернулась к лифту и нажала кнопку последнего этажа. Сдается мне, приемная Хованского должна находиться там.

Двери лифта разъехались, я вышла из кабины и неожиданно наткнулась на еще одного охранника. Он прохаживался вдоль стены, а неподалеку стоял его стол. Что же это за этаж такой таинственный, если здесь нужен специальный пост охраны? Люди с улицы просто так наверх не попадут, стало быть, это защита уже от своих? Или от таких хитрых, как я, проникших сюда обманом? И что мне теперь делать? Меня явно так запросто никто не пропустит.

Сделав каменное лицо, я молча зашагала мимо, копаясь в сумочке, чтобы на него не смотреть. Когда я достала мобильный телефон, охранник обратился ко мне:

– Девушка! Девушка, вы к кому?

– К управляющему. Мне нужно взять интервью.

– У вас назначено?

– Конечно. Он сам с нами связался. Скажите, где у вас приемная?

– Я провожу, – неимоверно обрадовался мужчина, который уже успел меня подробно рассмотреть.

Пока я писала эсэмэс Архипову, меня вели вдоль коридора и наконец открыли передо мной дверь приемной. Секретарша, вопреки стереотипам, женщина средних лет, худая, с короткой мальчишеской стрижкой и далеко не блондинка, строго спросила:

– Кто вы и по какому вопросу?

За меня ответил охранник:

– Журналистка. Пришла брать интервью у Станислава Викторовича.

Мужчина, сообщив эту, на его взгляд, правдивую информацию, покинул помещение, оставив секретаршу в сильнейшем недоумении.

– Что-то не припоминаю такого, – листая большой, формата А4, еженедельник, сказала она, не глядя на меня. – Интервью?.. Странно, обычно я все помню. – И в это как-то верилось. Тут она все же подняла глаза: – А вы когда договаривались? И из какой вы газеты?

– Я из журнала. Называется «Подонки, похищающие детей».

– Не поняла? – выдрессированный офисный работник судорожно вспоминал все пункты своей должностной инструкции, а может, даже прослушанный курс по повышению квалификации для секретарш. Как нормативами предписано действовать в такой ситуации?

Пока ее мозг завис, я, четко чеканя шаг, направилась к красивой деревянной двери.

– Девушка, погодите! – Робот-секретарь вскочил с сиденья и кинулся за мной. – Туда нельзя!

Открыв дверь, я узрела всех, кого так отчаянно желала видеть. Вот они, братцы. Один лохматый, с выпученными глазами бугай, другой, такой же крупный, мой недавний знакомый, известный мне по фамилии Иванов. Оба уставились на меня с изумлением, словно в кабинет к большому боссу запрыгнула какая-то диковинная обезьянка, а человек, сидевший в кресле за просторным столом, оставаясь равнодушным, одним плавным жестом отпустил секретаршу и спокойно предложил мне:

– Садитесь, Лиза. Я вас ждал.

– Да ну? – не поверила я, но села.

Человек, сидевший напротив, производил впечатление хозяина Вселенной. Его самоуверенный, надменный взгляд мог сравниться разве что с глазами сытого льва, который словно говорил: «Тебе повезло, что я не хочу есть. В ином случае, у тебя просто не было бы шансов». Ему было лет пятьдесят пять, и за эти годы сытым он был не только сегодня – большую часть жизни, надо полагать. И это чувствовалось не только по упитанной фигуре и по обстановке, в которой я оказалась, но, основной частью, именно по взгляду.

Его было интересно разглядывать. Гораздо интереснее, чем всех остальных людей, попадавшихся мне на пути в последнее время и которых в связи с этим я почти и не разглядывала. Я все смотрела на него и пыталась понять, что же такого нужно сделать в своей жизни, в чем преуспеть и чего добиться, чтобы настолько комфортно себя ощущать и настолько хорошо о себе думать. Видимо, похитить парочку детей.

От лица своего нового врага я перешла к интерьеру. Этот кабинет был обжит, в отличие от рабочего места следователя. Некоторые предметы говорили так же громко, как и его глаза, позволяя дополнять образ владельца. Мебель массивная и добротная. Кресло, на котором он сидел, казалось вообще антиквариатом, потому что за ним чувствовалась дорогая старина и качественность. На стене за его спиной, между двумя высокими окнами, висела коллекция каких-то монет, выгодно поданная на черном бархате за стеклом.

Хованский проследил за моим взглядом.

– Да, обожаю нумизматику. Это монеты времен Александра Первого.

– Чудесно.

– Для чего вы здесь, Лиза?

– Я думаю, вы знаете.

– Хотите поговорить? Хорошо, давайте поговорим. Приезжая девочка, которая связалась с плохими дядями и испортила им все дело. Почему же вы так не цените свою жизнь, Лиза?

– Где ребенок?

– Какой ребенок?

– Не морочьте мне голову. Вы приказали своим придуркам, – зыркнула я в сторону стоящих по бокам от меня дружков, – заманить Мишу Горохова в Велесов овраг. До этого точно так же заманили Витю Катаева, а еще раньше его маму. Где дети, мерзавец?