Душа снаружи (СИ)

− Спасибо тебе! – обратился я вслух к надгробию. − Наверное, ты был или была

хорошим человеком.

Огонь по-прежнему горел ярко и ровно. Я завинтил фонарь и аккуратно вернул

его на место. И внезапно понял, что мне позарез нужно узнать имя моего

спасителя. Вот нужно и все тут. Я поднялся на ноги и стряхнул снег с надгробия.

Сначала открывшееся имя мне ничего не дало. Но потом взгляд упал на дату

смерти, и в голове тут же защелкали многочисленные заголовки газет, которые мне

довелось прочесть в последнее время. Я бросился счищать снег выше, чтобы

избежать ошибки, хотя уже знал, что она исключена. И в шоке бухнулся обратно в

сугроб и так и завис. Фотография на надгробии была совсем крошечная, но этот

печальный взгляд огромных глаз, так странно выглядящих на грубо выструганном

лице, я теперь узнаю везде. Вот как так? Разве бывают такие совпадения?

− Чувак… Похоже, я должен снова тебя поблагодарить. Ведь это все неслучайно?

Мы теперь вроде как связаны, да? Хотя мне сказали, что ты ушел. Уже навсегда.

Жалко, если так.

Легко говорить, когда тебе никто не отвечает. Хотя я все-таки надеялся

услышать какой-то сигнал. Но только падал снег, и оранжевый огонек в фонаре

мягко извивался.

− Жаль, мы не познакомились раньше. Я очень хотел бы узнать побольше про

таких, как ты. И как я. Но семь лет назад я был совсем мелким. Неважно… Похоже,

со мной все же что-то не так. Теперь я признаю. Ведь неспроста все эти приходы

на ровном месте… Первый раз это случилось, когда мне было восемь. А в

двенадцать я вообще попал в какой-то жуткий лес и бродил там несколько часов.

И, должно быть, причина, почему мне все время хочется бежать, бежать куда-то

тоже как-то связана с тем, кто мы есть. Вот только я устал бежать, Ржавый. Мне

хочется остановиться. Но я не могу. И люди чувствуют это. Я же вижу, как Шу

порой посматривает на меня… Все еще пытается объяснить себе, что именно он

видел. Или сделать вид, что и не было ничего. Непонятное так пугает людей. А

ведь есть и те, кто настроен куда менее дружески, и дело не только в моей

дурацкой роже. Я теперь понимаю. Все непонятное − уничтожить, так? Скажи, ты

злишься на них, за то, что они сделали с тобой? Хочешь отомстить им? Или ты

выше этого? Конечно, выше. Жаль, я не похож на тебя. Я смог остановиться только

в последнюю секунду. Знаешь, иногда я просто хочу, чтобы все закончилось. Раз,

и нет человека, понимаешь, и проблем тоже нет. А иногда я хочу жить назло.

Назло им всем, сделать что-то такое, чтобы у них прямо бошки посносило от

ярости. Но все это так утомительно. Что мне делать, Ржавый? Продолжить эту

гонку? Сдаться? Может, это проходит с возрастом? Или нет? Ты это извини, что я

все это на тебя вываливаю. Мне вообще пора. Сегодня будет разбирательство.

Из-за того, что я, точнее, мы с тобой устроили в том отеле. Забавно вышло…

Хотели врезать мне как следует, за себя и за того парня, а теперь говорят,

максимум общественные работы или штраф, правда, денег у меня все равно нет… Все

из-за моего припадка. И, похоже, еще теперь считают с головой у меня… Того.

Может так и есть. Вот, сижу тут в снегу как дурак. Ладно, я все-таки пойду.

Спасибо тебе еще раз. Вот посидел у тебя, руки отогрел, немного легче стало. Я

постараюсь ухаживать за грибницами и не оставлять оборванных песен. Чтобы это

не значило. Пока.

«Вот только не смей расклеиваться, Эсси».

Выход с кладбища нашелся неожиданно быстро. Напротив я увидел автобусную

остановку, рядом − несколько унылых кирпичных девятиэтажек… Быть не может, кафе

в подвале? Правда вывеска такая старая и замызганная, может оно и закрыто? Мне

бы сейчас чего-то горячего. На всякий случай я все же толкнул тяжелую дверь и

заглянул внутрь.

− Есть тут кто? Ау! Вы открыты?

Ого. А подвал-то огромный. А акустика-то какая… Я осипший и охрипший, а

голос-то вон как разлетелся, эхом отскочил от стен. Стоп. Акустика… Акустика…

Почему-то я зацепился за это слово.

Пожилая женщина, выглянувшая из подсобки, налила мне кофе в большой

картонный стакан. Но мне уже было не до этого. Не оформившаяся пока мысль точно

зудела внутри. Я обошел все помещение по периметру, хлопая в ладоши. На меня

странно посматривали из-за кассы, но мне было все равно.

Вот здесь. А если еще сделать небольшое возвышение… Не против, если я тут у

вас немного подвигаю стулья? Давно вы открыты? Что?

Женщина отвечала крайне неохотно, похоже, она все еще не проснулась. И не

понимала, чего я докопался. Из инспекции, что ли? Да нет, такие в инспекции не

работают…

Проглотив «таких», я все же узнал, что работает кафе около полугода, открыли

здесь из-за невероятно дешевой аренды, но быстро поняли, что прогадали − какие

тут посетители, когда рядом только кладбище, да и место на отшибе.

Женщина отхлебнула чаю и добавила, что они с мужем уже твердо решили

закрыться. Так что если я все-таки из инспекции, то немного опоздал с

проверкой. Но все же она хочет, чтобы все понимали: отравились тогда люди

потому, что поставщик виноват - прислал гнилого судака, а они с мужем тут ни

при чем. На «гнилом судаке» я подавился кофе, и немного выпал из диалога. Но