Душа снаружи (СИ)

И мне бы радоваться, что я выбрался, но я впервые после возвращения испытал досаду. Разгадка была так близко. А теперь пройдет несколько суток, и я не буду уверен, привиделось мне все это или нет.

Я заказал кофе и вернулся за свой столик. К счастью, никто не покусился ни на гитару, ни на рюкзак со всем моим барахлом. И блокнот все еще валялся посреди стола. Хотя нет, я помнил, что он лежал поверх всех городских карт. А теперь одна из них была заложена между его страницами и сдвинута так, чтобы оказаться как раз под надписью «Куда отправитца». Рядом с названием города ручкой была нарисована маленькая медуза.

Я поднял карту и огляделся по сторонам — может, кто-то из посетителей развлекается? Но здесь была только кассирша, всецело поглощенная закрытием смены. Может тот, кто нарисовал медузу уже смылся? Что это, призыв к действию? О Тьярегорде я ничего не знал, кроме того, что недавно там был праздник по случаю юбилея — сто двадцати лет с момента основания. Случайно увидел в новостях. С другой стороны, почему бы и нет.

Я сложил буклет пополам и собирался было убрать его в карман куртки, но пальцы почему-то прилипли к бумаге.

Клятый тыквенный сок. Он никуда не делся.

«Они растут сквозь миры и везде оставляют свои плоды» — вдруг вспомнилось мне.

Но почему «вспомнилось»? Ведь мы разговаривали всего несколько минут назад. С той невидимой девушкой, которая хотела узнать, как я выгляжу. Почему я уже забыл об этом?

На самом деле это всегда было так. Проходили дни, недели, и все происходящее «не здесь» будто отходило на дальний план. Я забывал обо всем до следующего инцидента. Вспоминал, если натыкался, вот как сейчас, на какую-то материальную зацепку. Вроде тыквенного сока.

Я вытер пальцы салфеткой и схватил ручку. На грамматику и орфографию уже было плевать. Я писал о тыквах, растущих сквозь миры. Об оранжевом закате. Выуживал из памяти все, что случилось со мной в Ньютоме. Торопливо фиксировал все, чтобы в дальнейшем вернуться и перечитать. Ржавый. Клуб. Подвал. Обрушившийся город.

И мне было абсолютно неважно, сколько ошибок там будет. Главное, что я пойму.

========== Часть 2, глава 2 “Итоги” ==========

До отправления в Тьярегорд я сделал еще одну остановку. Все же надо было тщательно привести себя в порядок. Очередной хостел подкупал низкой ценой и возможностью снять одиночный номер. Пусть комната была без окна, и все, что в ней было это кровать, упиравшаяся краями в стену и метра полтора — два свободного пространства. Зато имелась общая кухня и комната с компьютером.

Я решил начать с душа и долгого сна. Со вторым дело упорно не ладилось. Еще одно мое дурацкое свойство – порой вымотаюсь до невозможности, а спать все равно не могу. Прямо чувствую, как в крови искрит адреналин. И если и засыпаю, то ненадолго, постоянно просыпаюсь от графически детальных кошмаров. И когда открываю глаза, то ощущение такое, что и правда долго и безуспешно от кого-то спасался. Но меня все равно схватили и пережевали.

Тогда я разложил на кровати деньги и вещи для ревизии. Долго разглядывал фотографии с концерта-открытия. Надо бы написать Улле и Шу, как только приду в себя. Пора завязывать с бесследным исчезанием.

Потом я долго торчал у компьютера, изучая информацию о месте, куда твердо решил ехать. Вроде все выглядело адекватно. И от места той аварии достаточно далеко. Я, кстати, полазал по новостным сводкам, дело вроде замяли, но лучше было не расслабляться.

Город небольшой, но все же не полная глушь, областной центр, с институтом, метро и прочими благами цивилизации. Я кинул пару заявок на простые вакансии. Нашел самый дешевый хостел и снял койкоместо на неделю. Настроил гитару, понадеявшись что там к уличным музыкантам будут более благосклонны чем в Ньютоме.

Все было так спокойно, так здраво, что какой-то части меня хотелось привычно выкинуть что-то этакое. Например, снова позвонить в Вирры. Это как навязчивое желание содрать корочку с поджившей раны.

Я вновь попробовал заснуть. Потому что все вокруг было мутное, постоянно нападали приступы зевоты, и сердце колотилось. Сон все не шел, поэтому я просто лежал и смотрел в потолок. Если долго не отрывать взгляд от него, казалось, что он опускается ниже и ниже. Вот-вот упадет. Но это не пугало, напротив, как-то успокаивало. Будто это и не потолок вовсе, а большое теплое одеяло. Которое укутает и спрячет от всего мира. Мне как раз не хватало чего-то тяжелого, весомого, реального. Того, что не позволит разлететься на части. Чего-то, что заставит почувствовать себя целым, удержит на земле.

Я лежал и перебирал в памяти все последние события. А затем и всю жизнь.

Наверное, пришло время. Потому что слишком долго я отрицал некоторые ее моменты. Будто можно убрать их просто притворившись, что их не было. Но как говорил один из работников в усадьбе, «это не можно!».