Два геймера ненавидят начинать игру заново

Азраил, председательница Совета Восемнадцати Крыльев, не являлась представительницей всей расы, но все же обладала очень важным правом. Правом, которое она получила с согласия всех крылатых шесть с лишним тысяч лет назад...

— Понимаю. А задавать вопросы, ответы на которые тебе и так известны, — признак слабоумия, — сказала Джибрил вызывающе. — Да, ты имеешь право лишить жизни всех крылатых... Так почему бы тебе так и не поступить? — Азраил подозрительно прищурилась. Джибрил продолжала: — Ведь тогда, давным-давно, ты забрала у всех нас право лишить себя жизни только на время, необходимое на то, чтобы найти смысл нашего существования. Если ты пришла к выводу, что этого смысла нет — так убей нас.

Всех крылатых, что слышали слова Джибрил, посетило странное чувство. Нет, то был не страх — ведь крылатые не боялись смерти. Им, оружию, срок службы которого — вечность, смерть представлялась даже честью.

Нет, их охватило нетерпение.

Они чувствовали: что-то очень важное начинается. Или заканчивается. Разница для них была невелика, но так или иначе, крылатые были взволнованы.

— Рада, что ты это понямаешь...

Одна только Азраил, похоже, ничего не чувствовала и не замечала. Джибрил в беседах с ней не могла скрыть какого-то непонятного разочарования, и ее снисходительный взгляд ранил Азраил.

— Старшая, ты тоже должна кое-что понять... — сказала Джибрил. — Мы все это время ошибались!

Джибрил сильно изменилась после встречи с Сорой и Сиро, о чем они сами вряд ли подозревали. До своего поражения в игре с ними она по сути мало чем отличалась от Азраил, пусть и чувствовала, что в этом есть что-то неправильное. Прежняя Джибрил видела смысл лишь в познании. В каком-то смысле она рассматривала непознанное как врага, которого следовало уничтожить. Она всего лишь проявляла к уничтожению врагов чуть больший энтузиазм, чем остальные ее сородичи.

Но в тот день, когда она проиграла Соре и Сиро, ее мир перевернулся.

— Хозяин, проживший на свете какие-то неполные двадцать лет, вмиг обратил знания, которые мы собирали тысячи, десятки тысяч лет, обратно в непознанное. Ты и представить себе не можешь, сколь многого это стоит! — воскликнула Джибрил с непривычной для Азраил страстностью. Никогда прежде, даже когда речь шла об Артоше, Джибрил не проявляла таких сильных эмоций.

— Есть трепет, что не идет ни в какое сравнение с радостью познания, — продолжала она. — Это трепет от обращения познанного в непознанное. Я по собственной воле примкнула к хозяевам. Десять Заповедей тут совершенно ни при чем.

Азраил ничего на это не ответила. Она просто не поняла, что имеет в виду Джибрил.

Познанное, обращаемое в непознанное? Что может быть страшнее?

Однако слова Джибрил, похоже, вовсе не были бессмысленны для сотни других крылатых, ожидавших начала игры. Словно подстегнутые ими, они нетерпеливо затрепетали крыльями.

Азраил же лишь покачала головой. Это был не тот Ответ, что она искала.

Она снова взглянула на фигурки неуклюже взмахивавших крыльями Соры и Сиро.

Однако Джибрил не сдавалась:

— Я знаю, что ты больше всех переживаешь за будущее крылатых, Старшая. Но...

Азраил снова перевела взгляд на Джибрил. В глазах той читались уверенность в собственной правоте и немая просьба.

— Но там, где ты ищешь Ответ, его нет.

* * *

— Уф... Уф... Все-о-о, не могу больше! Слишком тяжко! — ныла Прэм.

— Эй, еще ведь и трех минут не прошло! Даже у Ультрамена[3] и то выносливости побольше будет! — разозлился Сора.

— Я вам не крылатые-е-е! Вы хоть представляете, как на самом деле тяжело преодолевать силу тяготения?! Да еще и вам крылья сотворить... Сжальтесь!

— Мы уже и сами упарились, так что можешь лизать мой пот сколько влезет!

Прэм тут же приободрилась:

— Да, рано сдаваться!!! Ради вас я хоть в огонь!!! Продолжаем!

— Как же легко тебя переубедить!

Сора почувствовал, как что-то лизнуло ему шею, и по спине у него пробежали мурашки.

Концы шарфа, что обвивал их с Сиро шеи, управлялись силой мысли и служили им в качестве крыльев. Но не стоило забывать, что шарфом на самом деле была Прэм, наложившая заклятие маскировки на свой физический облик.

— Слушай, нам ты видишься как шарф вокруг наших шей. А на самом деле это как выглядит?

Прэм шумно лизала его пот:

— Ах, какое блаженство!  А... Что? Ну, сейчас, например, я обнимаю вас за шею и лижу ее... А ногами держусь за шею госпожи Сиро.

— Ха-ха! Этакий самолетик для извращенцев, если вы понимаете, о чем я...

— Братец... Не смешно... Раздражает... Тупо...

— Да ладно тебе, я же просто пошутить хотел!.. — В ночном небе Авант Хейма блеснула слезинка задетого до глубины души Соры.

— Только сразу скажу, использование нескольких заклинаний одновременно — специализация эльфов! — предупредила Прэм. — Так что притворяться шарфиком, да еще и позволять при этом управлять собой силой мысли двум иманити — это талант, достойный большой, большо-о-ой похвалы!.. А еще это требует невообразимо много сил. Без магической подпитки я, пожалуй, умру за несколько секунд...

— Хватило же тебе храбрости пойти на такой риск...