Два лика Ирэн

С его точки зрения, это должно было быть так: миссу вздёрнуть рядом с капитаном. Права Дикона на земли при таком раскладе настолько ничтожны, что есть ли смысл оставлять его в живых? Документы он сам лично найдёт и уничтожит. Подделать подпись Ричарда на новом завещании – сможет легко. Проблема будет в регистрации этого завещания. Но и тут возможны различные хитрости. Одну из них он уже знал – королевский нотариус сменился в их землях всего года три назад и никогда не видел Ричарда лично. А подставного всегда можно потом убрать.

Врагов за спиной лучше не выращивать. Так что щенков – в монастырь. Выбрать тот, где устав построже и на дрова сильно не тратятся. Вряд ли они переживут зиму. А лордова дочка пусть спокойно вынашивает ребёнка. Уж этот-то – точно нашей крови будет! Вот для блага малыша и нужно будет расстараться – удалить всех конкурентов. А там… А там – видно будет! Или леди будет делать, что велят, или помрёт родами.

Но до тех пор, пока точно не будет известно, что с Ричардом, принять окончательное решение сквайр не рискнул. Он действительно любил племянника и не мог отнять у него право на волю лорда.

На третий день лорд Ричард всё ещё был жив, но по-прежнему в себя не приходил. Марша никаких точных обещаний не давала и сквайр, собравшись с духом, первый раз вышел к завтраку в зал. К его удивлению, на своем месте, по правую сторону от пустого кресла Ричарда, уже сидела леди Ирэн и спокойно ела хлеб с ветчиной. Ещё больше его удивило то, что с другой стороны пустого кресла сидел малыш Дикон со своим воспитателем.

Пожалуй, это инициатива сквайра Ронга – он явно хотел напомнить о мальчишке-наследнике. Ведь если Ричард умрёт, бумаги выправлены на его сына...  Это открывает для воспитателя наследника некоторые перспективы. Кивнув Дикону и сквайру Ронгу и немного подумав, сквайр Гай сел рядом с леди.

— Доброе утро, леди Ирэн.

— Доброе, сквайр Гай. Вы уже навещали моего мужа?

— Пока без изменений, леди…

— Ну что ж… Я трижды в день хожу молиться о его здравии, надеюсь, господь вернёт его нам. А пока, сквайр Гай, будет лучше, если вы не станете пропускать общие завтраки. Прислуга быстро разбалтывается, если не чувствует твёрдой руки. Сегодня уже на стол поставили подгоревшую кашу.

Сквайр чувствовал некую странность в этой леди. Она ведёт себя так, как будто и не устраивала ссоры с мужем. Хотя, если подумать, никаких публичных демонстраций она себе никогда не позволяла. Все претензии высказывала в кабинете. Может быть сейчас, когда мисса устранена, она решила занять её место в сердце мужа? Или же дамочка просто рвётся к власти? Сквайр Гай понимал, что слишком мало знает об этой женщине, жене своего племянника. Пожалуй, стоит присмотреться поближе?

Закончив есть, леди встала, легко поклонилась дяде мужа и, уже уходя, сказала:

— Сквайр Гай, я хотела бы узнать, что стало с Труди? Ну, с горничной миссы Альты? Разумно ли оставлять её на свободе и позволять снабжать всех слуг подробностями из личной жизни лорда?

Фразу она построила как-то излишне витиевато, но сквайр не мог не отметить, что это его упущение. Горничную стоило посадить рядом с её госпожой. Раз она покрывала Альту, значит, пусть разделит её судьбу.

Лорд Ричард пришёл в себя к вечеру на пятый день от момента боя. Первый раз за всё время сквайр Гай искренне молился и благодарил господа за милость, и слёзы радости на его щеках были неподдельны. Конечно, пока ещё мальчик не может шевелить ногами, но Господь, в своей неизмеримой мудрости, обязательно вылечит его!

Ирэн всё это время размышляла, что именно она выиграла, стравив пауков в банке. Пока расклад, с её точки зрения, был совсем неплох. Оставался только сквайр Гай. Этот холодный старик беспокоил её не на шутку.

Мужа своего она оценивала вполне здраво – туповатый вояка, который настолько распустил своих солдат, что даже на своей территории они не считают нужным сдерживаться. Попытка изнасилования Анги чуть ли не на глазах лорда – лучшее тому доказательство. Вряд ли крестьяне на его землях живут достаточно хорошо и спокойно. И вряд ли они будут сильно жалеть о своём лорде, у многих из них есть дочери и жёны. Раз лорд допускал такое скотство, то любовь народная – точно не для него.

Надо сказать, привычка жалеть всё и вся изредка мешала ей размышлять здраво. Мысль о том, что капитана, который не сделал лично ей ничего плохого, скорее всего, повесят, её напрягала. Однако, мысль о том, что, случись что, капитан первый держал бы сторону миссы и её сына, несколько примиряла Ирэн с собственной совестью. Больше всего, пожалуй, её беспокоила судьба двух детей.

Это было то, через что она не могла перешагнуть. Дети не виноваты в скотстве своих родителей. Хотя именно благодаря родительскому скотству и оказались впутаны в очень опасную историю. Малышка, Ирэн даже не знала её имени, имеет светлые волосы. Вполне возможно, что она – дочь капитана Олли. Размышления о судьбе девочки изрядно отравляли Ирэн мысли о некой уже одержанной победе в этой войне без правил.