Ответ на этот вопрос дает одно из исследований, с которым мы уже знакомы: речь идет о серии экспериментов По стимуляции агрессивности при демонстрации сцены с поножовщиной из кинофильма «Мятежник без цели». Вспомним, что основным показателем в этих экспериментах была сила электрошока, при помощи которого испытуемый воздействовал на невидимого ему фиктивного «ученика». Конечно, применять нож, как таковой, никому и в голову не приходило. Иными словами, действия испытуемого на практике не были слепой имитацией поведения подростков из кинофильма. Испытуемый скорее усваивал ярко выраженную мотивацию их поступков, это и было для него своего рода моделью, затем он адаптировал свои конкретные действия к условиям совершенно другой ситуации, искусственно созданной в ходе эксперимента. Таким образом, моделирование выходит за рамки простой имитации, ибо предполагает восприятие таких типов поведения, которые являются символическими эквивалентами поведения, демонстрируемого моделью. Многие, хотя и не все, действия, совершаемые испытуемым, полностью совпадают с действиями модели. Но даже не будучи тождественными, все они тем не менее «созвучны по настроению». Этот факт весьма наглядно подтверждается одним из экспериментов, касающихся стимуляции агрессивности при просмотре определенных киносюжетов. Задача состояла в том, чтобы выявить имитирующую и неимитирующую агрессивность. В первом случае имелось в виду абсолютно точное воспроизведение действий агрессивной модели, во втором — опосредованное выражение агрессивности, не содержащее поступков из «репертуара» модели. Как показали результаты этого эксперимента, у детей, следивших за действиями агрессивной модели на экране, наблюдалось значительное усиление агрессивности и первого, и второго рода.
Каковы обстоятельства, при которых моделирование оказывается наиболее результативным? Каким путем можно повысить эффективность этого процесса? Чтобы ответить на эти вопросы, представляется целесообразным проанализировать три типа факторов, влияющих на указанный процесс: 1) характерные особенности испытуемого; 2) характерные особенности воздействия; 3) характерные особенности модели.
Однако наряду с фактором способностей имеется еще и фактор мотивации: ребенок должен быть заинтересован в наблюдении за моделью, в усвоении наблюдаемого типа поведения и, наконец, в воспроизведении моделируемых действий. Как правило, готовность ребенка перенять характерные особенности модели основывается на предыдущей «истории подкрепления», то есть на том, насколько с самых ранних лет дети умели подражать тем лицам, которые играют в их жизни существенную роль. Любое действие или высказывание, имеющее сходство с поведением таких лиц, в особенности если это родители, вызывает у ребенка, как правило, общую позитивную реакцию. В результате он учится подражать поведению людей, составляющих его окружение, следование же их примеру само по себе становится поощряемым.
На основании этого можно предполагать, что степень податливости детей процессу моделирования зависит от того, какую роль в их прежней жизни играло подражание — «имитирующие реакции». Хотя прямых подтверждений этой точки зрения не имеется, некоторые исследования содержат косвенные доказательства того, что испытуемые с наиболее благоприятной реакцией на подкрепление в прошлом получали его в значительном объеме. Во всяком случае, для удобства нашего рассмотрения подверженность ребенка воздействию с помощью примеров так же, как и его способность воспринимать и реагировать, мы будем считать уже имеющимися в наличии, разумеется, в той степени, которая обусловлена его предыдущим развитием.
Однако, даже если мотивация наличествует потенциально, ее следует активизировать, коль скоро она необходима для воздействия на поведение ребенка. Как мы увидим в дальнейшем, уровень такой активизации в значительной степени зависит от внешних стимулов.