Два солнца

Лепейкин не принял шутливого тона:

– Желаю вам удачи. И берегите себя… – В голосе его чувствовалась тревога.

– Не волнуйтесь, профессор. Мы с вами еще за Полярным кругом будем дороги проектировать!

На самом деле Леонида одолевали противоречивые чувства. Он был доволен новым назначением: приятно, что тебе доверяют ответственное дело, ну а сложность задач всегда только распаляла его азарт. По пути домой ему уже рисовались картины будущих маршрутов, поиски одного, единственно верного, направления в непроходимой глуши. Но радость омрачала необходимость объясниться с женой. Представить, что придется расстаться на год, а может и больше, он не мог. Что ей сказать, как намекнуть, что ему хотелось бы взять семью с собой?

Задача осложнялась еще и тем, что изыскания предполагалось начать уже в марте, пока не раскисли от весенних паводков дороги.

Оля сразу догадалась, что муж, сообщив, как прошел день, чего-то недоговаривает. Он возился с дочкой, а она не торопила его и не задавала вопросов – знала, сам все расскажет. Тем не менее тревожилась: раз медлит – значит, дело серьезное.

Когда Ирочка уснула, Леонид, виновато глядя на жену, начал нерешительно:

– Оль…

– Командировка?

– Нет, Оля. Экспедиция.

– Это означает, что надолго? – почему-то Ольга не удивилась.

– Не только. Это еще и очень далеко.

По правде говоря, она давно ожидала чего-то подобного: освоение Сибири было на повестке дня, и когда собирались друзья мужа, только и споров было, как лучше прокладывать ту или иную магистраль, о сложностях климата, рельефа и т. д.

– И что в таких случаях предписывают ваши инструкции семьям первопроходцев?

Он улыбнулся (ох уж эта ее ирония!):

– Семьям инструкции не запрещают сопровождать сотрудников изыскательских партий.

И продолжил, нахмурившись:

– Но вы можете остаться. Я даже думаю, что вам все-таки лучше остаться. Понимаешь, это ведь северо-восток Сибирского края, почти Якутия (кстати вспомнились слова профессора), неизвестно, как Иринка перенесет этот климат.

– Послушай, я не стану врать, что меня все это радует. Но сколько продлится экспедиция: полгода, год? Как ты себе представляешь нашу семейную жизнь?

«Она хочет ехать? Ура!» – Он очень надеялся именно на такой ответ.

– Наша жизнь будет прекрасна и удивительна!

– Да тише, разбудишь.

– И ты нарожаешь мне еще парочку ребятишек.

…Уже засыпая, Леня произнес:

– И кстати, я – начальник партии…

* * *

Небольшой караван, выехав из Иркутска, упорно продвигался через снежное царство – белым-бело все вокруг: и дорога, и деревья, и даже морды лошадей, покрытые инеем. Ольга понуро вспоминала долгий путь в жарко натопленном и довольно комфортабельном «международном» вагоне скорого поезда Москва – Владивосток, который начался на Ярославском вокзале столицы. Но сейчас ей, выросшей в благословенном теплом краю, было очень не по себе: от Иркутска они проехали, наверно, больше тысячи верст (если считать по-старому). Тоскливо думалось: «Вот так декабристка! Знала бы…» В Москве уже разворачивалась оттепель, здесь же зима и не думала отступать, а до пункта, где предстояло развернуть базу экспедиции, было неблизко. Путешествие по старинному Иркутско-Якутскому почтовому тракту показалось с непривычки особенно тяжелым.

– Ну скажи, Лень, кому в этой глуши нужны железные дороги?

– Везде люди живут…

Чудилось, что конца и краю не будет этой заснеженной чаще, но запахло дымом и на пути вдруг возникло поселение. Сани въехали во двор, окруженный забором, почти не видимым из-под снега, и остановились возле избы с резными украшениями, точь-в-точь прямо из сказки.

Возница отбросил тяжелый меховой полог и помог путешественникам выбраться. В доме было жарко натоплено, за длинным столом чинно сидели мужики и чаевничали. От чашек, от блюдец и самовара, возвышавшегося над макушками, шел аромат чая и целебных трав. От вошедших с мороза повалил пар. К ним кинулась дородная женщина, видимо, хозяйка. Помогая снять шубы, она причитала над Ирочкой:

– Дите-то, дите совсем замерзло! А ну-ка чаю, сейчас согреетесь.

Оторопевшая малышка исподлобья смотрела на удивительную картину и никак не хотела отпускать руку отца.

Когда, наконец, разделись, их уже ждали наполненные чашки, а хозяйка выставляла на стол ужин. Удивительно, но чай оказался соленым и с молоком (уже потом выяснилось, что это традиционный для тех мест напиток). Видя недоуменные лица новых постояльцев, Надежда всплеснула руками:

– Ой, что ж я! Дитю-то сладкого надо! Сейчас сладкого сделаю.

Заснули после ужина моментально. А до рассвета, под еще звездным небом снова отправились в путь.