Два цвета

М у х и н (насмешливо). У него лирический тенор или драматическое сопрано?

В и к а. Как ты нехороши говоришь, Гена! (Обиженно отвернулась.)

Входит  Б е л ы й.

Б е л ы й. Высота… без малого два метра. По высоте… тоже проходит. (Вике.) Шкаф, красавица, разбирать не будем, так вынесем. (Мухину, тихо.) Пора рвать когти.

М у х и н (так же тихо). Рви сам.

Белый уходит наверх.

В и к а. Что он тебе сказал? Он торопится?

М у х и н. Да, спешит. Нет, Вика, я не искал тебя. И в мыслях не было. Я для себя решил — из прежней жизни никого видеть не хочу. И тебя не хотел видеть… и маму. Даже подумывал, если можно, имя сменить… и фамилию. А ты, выходит, теперь замужняя женщина. Жена профессора Кривошипова. Су-пру-га…

В и к а. Мне и самой не верится. Все произошло так внезапно… Он остановил меня после занятий и спросил: «Ковалева, почему вы не записываете мои лекции? У вас феноменальная память?» А я стою, не могу произнести ни единого слова. А он… все сразу понял. Я почувствовала, что он все понял, потому что он покраснел. Представляешь себе, покраснел, смутился.

М у х и н. Да нет, нет, все нормально. Какие у меня могут быть к тебе претензии? Было бы смешно. Люди живут бок о бок, сходятся-расходятся, а тут целый год… ждать какого-то уголовника.

В и к а. Зачем ты так говоришь?

М у х и н. А так оно и есть. Если бы ты меня ждала, это было бы противоестественно. Слава богу, не на фронт уехал, сражаться за родину. Несколько иная ситуация, я бы сказал. Ну, допустим, ты бы меня ждала. И вот я явился. Мы решили пожениться. Приходим в загс. Берут наши паспорта. Шлепают штампики. Директор этих бракосочетаний произносит речь: надеюсь, дорогой товарищ жених, в дальнейшем с вами никаких эксцессов происходить не будет, дескать, надеемся, что вы завязали и больше воровать не станете.

В и к а. Ой, Генка, Генка… Ну зачем тебе понадобился этот злополучный транзистор?

М у х и н. А ты не догадываешься?.. Да нет, дело не в транзисторе. Дело в том, что ты просто меня совсем не любила.

В и к а (обиженно). А ты сам? На суде — ни одного взгляда в мою сторону! Я бегу сломя голову на свидание — мне говорят: «Он вас не хочет видеть». Я, как дурочка, чуть не каждый день пишу письма… Ни строчки в ответ! Может быть, если бы ты написал мне хоть строчку… я бы ждала тебя не год, а два… пять… не знаю, сколько.

М у х и н. Зачем я взял с собой Мурзикова в тот вечер? Если бы мы были вдвоем, все было бы по-другому… Нет, конечно, я тебя не разыскивал… я ведь ничего не знал, что ты замуж вышла и что на твоей даче окажусь… Но повидать тебя хотел… тебя и больше никого, потому что мне не с кем больше посоветоваться.

В и к а. О чем?

М у х и н. У меня настроение, Вика… хуже, чем на скамье подсудимых. Там была ясность: посадят — буду сидеть. А сейчас… Смешно сказать — целый год думал, не мог придумать, куда мне из колонии податься. А когда спросили, на какой город выписывать документы, назвал Лодейное поле. А почему Лодейное поле — сам не знаю. С детства название запомнилось. А в общем, если без вранья, я все-таки хотел, чтобы ты меня дождалась.

Сверху спускается  Б е л ы й, за ним  Л ю д а.

Б е л ы й (возбужденно)

. Ну и дела! Ну и дела! Слушай, Мухин, вот Людочка говорит…

Л ю д а. Не называйте меня Людочкой.

Б е л ы й. Извините. Вот Людмила Васильевна… Слушай, она не врет?!

М у х и н. Что… не врет?

Б е л ы й. Ну, что эта вот… хозяйка, дочь ейная, твоя баба?

Л ю д а. Ничего подобного я вам не говорила. Сказала только, что они вместе учились. (Закуривает.)

Б е л ы й. А что у них была любовь, не говорила?

Л ю д а. Во всяком случае, я вам не говорила, что она его «баба».

Б е л ы й. За грубое слово, конечно, извините, только это дела не меняет. Ну, Мухин, не ожидал от тебя. Прямо тебе скажу — удивил. Ты сам парень из себя ничего, не так, чтобы уж очень видный, но ничего… А Виктория Павловна, прямо скажу, артистка, ей только в кино сниматься, королеву Шантеклера исполнять. Как же ты, Мухин, такую бабу упустил?

М у х и н. Уходи, Белый, убирайся отсюда!

Б е л ы й. Уйду. И тебе советую.

М у х и н. Иди сам. Нам с тобой, Белый, все равно не по пути.

Б е л ы й. Со мной не по пути? А с кем тебе по пути? (Показывая на Вику.) С ней, что ли?! Учти, Мухин, ты для нее теперь — тьфу, ты ей теперь, как рыбе зонтик…

В и к а. Как вы смеете… Кто вам позволил разговаривать в таком тоне… с моим другом?

Б е л ы й. Друг?.. Понял, Мухин, кто ты есть? Понял, на какую роль тебя поставили?! Другом у них будешь.

М у х и н (сдерживая себя). Ты торопился, Белый. Иди. Не задерживайся. Не испытывай судьбу.

Б е л ы й. За меня не переживай, за себя побеспокойся. Эх, Мухин, Мухин… Жаль мне тебя. Увидел свою кралю и раскис. Она тебя продала, а ты…

Л ю д а. Перестаньте его дразнить, Жора! Хватит…

Б е л ы й. Нет, Людмила Васильевна, я его не дразню. Он еще зеленый, жизни не знает, надо ему глаза открыть.