Два вампира (сборник)

Полицейские были повсюду. Они стояли на страже, чтобы оказать помощь, подать горячего чаю; то и дело они отходили погреть над костром белые, замерзшие руки.

Никто нас не замечал. Да и с какой стати? Мы были просто двумя неприметными мужчинами, частью толпы; наша сияющая кожа не бросалась в глаза среди этой слепящей снежной белизны, среди этих исступленных паломников, распевающих псалом за псалмом.

Витрины книжных магазинов были завалены всевозможными изданиями Библии, книгами по христологии. Высилась огромная пирамида книг в обложке цвета лаванды под названием «Вероника и ее Плат» Эвы Курилюк. Рядом с ней лежала другая кипа: «Святые лики, тайные места» Яна Уилсона.

Люди продавали на улице брошюры и даже раздавали их бесплатно. Я слышал говоры всех штатов страны: Техаса, Флориды, Джорджии, Калифорнии...

Библии, Библии, Библии — распродаваемые и раздаваемые.

Группа монахинь раздавала изображения святой Вероники. Но самым ходовым товаром были цветные фото самого Плата, сделанные в церкви и затем растиражированные в тысячах экземпляров.

— Чудесная милость, чудесная милость...— пели в унисон в одной из групп, раскачиваясь взад-вперед, занимая в шеренге свои места.

— Gloria, in excelsus deum! — разразился длиннобородый мужчина с простертыми руками.

Подходя ближе к церкви, мы увидели, как повсюду собираются небольшие группы людей. В гуще одной из них быстро, горячо говорил молодой человек:

— В четырнадцатом веке ее, Веронику, официально признали святой, и считалось, что Плат был утерян во время Четвертого крестового похода, когда венецианцы штурмовали Айя-Софию.— Он остановился, чтобы поправить очки на носу.— Разумеется, Ватикан не преминет вынести официальное решение по этому поводу, как всегда это делает, но из оригинала Плата уже получены семьдесят три копии, и это на глазах бесчисленных свидетелей, готовых дать показания перед папским престолом.

В другом месте собралось несколько одетых в темное мужчин, должно быть священников — не могу сказать точно,— в окружении слушателей, щурящихся на снег.

— Я не утверждаю, что иезуиты не могут прийти,— сказал один из мужчин.— Я сказал лишь, что они не придут сюда, чтобы взять управление в свои руки. Дора просила, чтобы хранителями Плата стали францисканцы, если она покинет собор.

А позади нас две женщины сошлись на том, что уже были проведены экспертизы и что возраст Плата не вызывает сомнений.

— Сейчас нигде в мире больше не выращивается этот сорт льна; невозможно найти новый кусок такой ткани; сама новизна и чистота этой ткани являют собой чудо.

— ...Все телесные жидкости, каждая часть изображения, полученная из жидкостей человеческого тела. Не следовало портить Плат, чтобы это обнаружить! Это... это...

— ...Действие энзима. Но вы понимаете, как искажают подобные вещи...

— ...Нет, не «Нью-Йорк тайме». «Нью-Йорк тайме» не собирается утверждать, что три археолога признали ее подлинной...

—Не подлинной, друг мой, а лишь не имеющей современного научного объяснения...

—Бог и дьявол — идиоты! — произнес я.

Группа женщин повернулась ко мне в изумлении.

—Прими Иисуса как своего Спасителя, сын мой,— сказала одна из них.— Он умер за наши грехи.

Дэвид утащил меня прочь. Никто больше не обращал на нас внимания. Маленькие школы росли как грибы — группки философов и свидетелей или просто тех, кто поджидал очарованных, нетвердой походкой выходящих из церкви людей с лицами, залитыми слезами.

— ...Я видел Его, я видел Его, это был лик Христа.

И прилепившаяся к арке подобно огромной паукообразной тени фигура вампира Маэла, почти невидимая для них, ждала, чтобы вступить в свет утренней зари с руками, раскинутыми в форме креста

Он бросил на нас хитрый взгляд.

— Ты тоже! — тихо сказал вампир своим сверхъестественным голосом, неслышным для прочих.— Иди, встреть солнце с распростертыми руками! Лестат, Бог выбрал тебя в качестве Своего посланника.

— Пойдем,— молвил Дэвид.— Мы достаточно повидали за :>ту ночь и за все предыдущие.

— И куда же мы пойдем? — спросил я.— Перестань, не надо тянуть меня за руку. Дэвид! Ты слышишь меня?

— Уже перестал,— вежливо откликнулся он, понижая голос и тем самым как бы советуя мне тоже говорить тише. Медленно падал снег. В ближней к нам железной жаровне потрескивал огонь.

— Книги! Что с книгами? Как же, во имя Бога, я мог позабыть про книги?!!

— Какие книги? — спросил он. Дэвид как раз подтолкнул меня, чтобы дать пройти прохожему, к витрине магазина, за стеклом которой виднелась кучка людей, наслаждающаяся теплом и глядящая в сторону церкви.

— Книги Винкена де Вайльда Двенадцать книг Роджера! Что с ними стало?

— Они там,— сказал он.— Там, наверху, в башне. Она оставила их тебе. Лестат, я это тебе объяснял. Она говорила с тобой прошлой ночью.

— В присутствии всех невозможно было говорить правду.

— Она сказала тебе, что эти реликвии теперь твои.

— Необходимо достать книги! — сказал я. О, каким же я был глупцом, что позабыл об этих прекрасных книгах.