Два вампира (сборник)

Я побрел по дому, пока не нашел их,— они собрались на лекцию молодого адвоката, который приезжал из Падуи всего один-два раза в месяц, чтобы начать наше юридическое образование. Рикардо заметил меня в дверях и сделал жест, призывающий к молчанию. Говорил учитель.

Мне нечего было сказать. Я прислонился к двери и смотрел на своих друзей. Я любил их. Да, несомненно, любил. И готов был за них умереть. Как только я это осознал, слезы облегчения безудержно хлынули из моих глаз. Увидев, что я отвернулся, Рикардо выскользнул из комнаты и подошел ко мне.

 — Что случилось, Амадео? — спросил он.

 Внутренние мучения довели меня до полубредового состояния. Я опять увидел умерщвленную компанию за обеденным столом. Я повернулся к Рикардо и заключил его в объятия, наслаждаясь его теплом и человеческой мягкостью, а затем сказал, что готов умереть за него, умереть за каждого из них и за Мастера тоже.

 — Но почему, в чем дело, зачем сейчас эти клятвы? — спросил он. Я не мог рассказать ему о бойне. Я не мог рассказать ему о том, с каким хладнокровием наблюдал, как умирают люди.

 Я скрылся в спальне Мастера, лег на кровать и постарался заснуть.

 Поздно вечером, когда я проснулся и обнаружил, что дверь заперта, я выбрался из постели и подошел к письменному столу Мастера К своему изумлению, я увидел, что там лежит его книга, та самая, которую он всегда прятал.

 Конечно, я не посмел бы перевернуть ни единой страницы, но она была открыта, и страница передо мной была заполнена латинскими письменами. Хотя эта латынь показалась мне странной и сложной для понимания, заключительные слова я разобрал без ошибки:

 «Как за такой красотой может скрываться такое израненное и непреклонное сердце, и почему я не могу его не любить, почему я в своей усталости не могу не опираться на его непреодолимую и одновременно неукротимую силу ? Разве это не иссохший, мрачный дух мертвеца в детском обличье?»

 Я почувствовал странное покалывание, распространившееся по голове и по руками. Так вот я какой! «Израненное и непреклонное сердце!», «иссохший, мрачный дух мертвеца в детском обличье!» Нет, я не мог это отрицать; не мог сказать, что это неправда. Но какими же обидными, какими категорично жестокими показались мне эти слова. Нет, не жестокими, а всего лишь безжалостными и точными. И какое право я имел ожидать чего-то другого?

 Я заплакал.

Я по обыкновению лег на нашу кровать и взбил мягчайшие подушки.

Четыре ночи. И как я их выдержу? Чего он от меня хотел? Чтобы я попрощался со всем, что знал и любил смертным мальчиком? Вот такими были бы его указания. Так я и сделаю.

Но судьбой мне было отпущено всего несколько часов.

Меня разбудил Рикардо, тыча мне в лицо запечатанной запиской.

— Кто это прислал? — сонно спросил я. Я сел, просунул под сложенную бумагу большой палец и сломал восковую печать.

— Прочитай, и сам мне скажешь. Ее доставили четверо, компания из четырех человек. Должно быть, что-то чертовски важное.

— Да,— сказал я, разворачивая ее,— учитывая, какой у тебя перепуганный вид.— Он стоял надо мной, скрестив руки. Я прочел следующее:

«Дорогой мой ангел!

Не выходи из дома. Ни под каким, предлогом не выходи на у лицу и не впускай никого, кто захочет войти. Твой злобный английский лорд, граф Гарлек, путем самого нещепетильного вынюхивания установил твою личность и теперь клянется в своем безумии увезти тебя к себе в Англию или же сложить твои останки у дверей твоего господина. Признайся Мастеру во всем. Только его сила сможет тебя спасти. И непременно пришли мне в ответ записку, иначе я совсем потеряю голову — из-за тебя и из-за жутких историй, о которых все утро судачат на всех каналах и площадях.

  Твоя верная Бьянка».

— Черт возьми,— сказал я, складывая письмо.— Мариуса не будет четыре ночи, а теперь еще и это. Мне что, все эти четыре ночи, самые важные, прятаться под этой крышей?

— Хорошо бы,— сказал Рикардо.

— Значит, ты уже все знаешь.

— Бьянка рассказала Англичанин проследил за тобой до дома Бьянки и, услышав, что ты все врем я пробыл у нее, разнес бы ее колшаты, если бы гости всей толпой его не остановили.

— Ну почему же, ради всего святого, они его не убили? — с отвращением спросил я.

Он выглядел ужасно обеспокоенным и полным сочувствия.

— Думаю, они рассчитывают в этом на нашего господина,— сказал он,— раз уж этот человек гоняется за тобой. С чего ты так уверен, что Мастер собрался уехать на четыре ночи? Он приходит и уходит, никого не предупреждая.

— Х-м-м-м, не спорь со мной,— уверенно ответил я.— Рикардо, он вернется домой только через четыре ночи, а я не останусь сидеть взаперти в этом доме, тем более когда лорд Гарлек меня порочит.

— Лучше останься! — ответил Рикардо.— Амадео, этот человек прославился своим мечом Он занимается с мастером фехтования. Он — гроза всех таверн. Ты же знал это, когда с ним связался, Амадео. Подумай, что ты делаешь. О нем говорят только плохое.

— Тогда пойдем со мной. Тебе достаточно будет отвлечь его, и я его убью.