Два вампира (сборник)

— Мемнох, меня зовут Мемнох,— поправил он.— Пожалуйста, не упоминай больше это имя — Сатана. Равно как не употребляй и другие: Люцифер, Вельзевул, Азазел, Мардук, Мефистофель... Ты вскоре и сам поймешь, что все они лишь словесные вариации одного и того же понятия. А Мемнох — это имя на все времена. Оно звучит вполне подобающе и приятно. Мемнох-дьявол. Однако не пытайся отыскать его в книгах — это бесполезно.

Я промолчал, пытаясь осмыслить сказанное. Да, он способен менять обличье, однако должна присутствовать некая иная, невидимая глазу субстанция, составляющая его внутреннюю сущность. Быть может, именно мощь этой внутренней сущности и противостояла мне, когда я нанес ему удар в лицо? Ведь я не ощутил под рукой реального препятствия — только сопротивление какой-то силы. Интересно, а если бы мне вздумалось сейчас схватиться с ним, будет ли эта человеческая оболочка в достаточной мере наполнена внутренней субстанцией, чтобы одержать надо мной победу? Сравнится ли его сила с силой темного ангела?

— Да,— сказал он,— И ты даже не можешь себе представить, как трудно бывает довести такого рода вещи до сознания смертных. Но тебя я выбрал не только по этой причине. Ты стал моим избранником, не столько потому, что лучше других способен понять и постичь все, что необходимо, сколько потому, что идеально подходишь для такой работы.

— Для работы подручным дьявола?

— Именно. Для того чтобы стать, если можно так выразиться, моей правой рукой и заменять меня, когда я слишком устану. Чтобы стать моим принцем, наследником.

— Но как ты мог так ошибиться? Неужели ты находишь забавными мои душевные муки, мое самобичевание? Неужели ты полагаешь, что мне нравится причинять зло? И что, видя нечто прекрасное, например лицо Доры, я способен думать о зле?

— Нет, я вовсе не считаю, что тебе нравится причинять зло,— ответил он.— Во всяком случае, не больше, чем мне.

— Не больше, чем тебе? — прищурившись, переспросил я.

— Я ненавижу зло. И если ты не поможешь мне... Если ты позволишь Богу и впредь действовать по своему усмотрению, то, будь уверен, зло разрушит этот мир до основания.

— Ты хочешь сказать,— медленно произнес я,— что такова воля Божия? Что Бог хочет разрушить мир?

— Кому дано это знать?..— холодно ответил он.— Однако я уверен, что Он и пальцем не пошевелит, чтобы этого не случилось. Равно как уверен в том, что сам этого не хочу. Но мои действия праведны, в то время как деяния Господа зиждутся на крови и опустошении, а это чрезвычайно опасно. И ты знаешь, что они именно таковы. Ты просто обязан мне помочь. Я уже говорил, что близок к победе. Однако нынешний век невыносимо тяжел и просто ужасен для всех нас.

— Ты хочешь уверить меня в том, что не служишь злу?

— Вот именно. Вспомни, о чем спрашивал тебя Дэвид. Он спросил, ощущал ли ты присутствие зла, когда я был рядом. И ты ответил, что не ощущал.

— Всем известно, что дьявол искусный лжец и умеет вводить в заблуждение.

— А мои враги искусные клеветники. По сути, ни Бога, ни меня нельзя назвать лжецами. Однако... Я и в мыслях не допускал, что ты поверишь мне на слово, и пришел сюда вовсе не для того, чтобы убедить тебя пустыми разговорами. Я возьму тебя с собой, покажу тебе и ад, и рай, а если у тебя возникнет желание, дам возможность побеседовать с Богом — так долго, как Он позволит и сам ты того захочешь. Не с Богом Отцом, нет, а... Впрочем, ты сам вскоре увидишь и поймешь. Но я должен быть уверен в том, что ты будешь действовать по собственной воле и искренне пожелаешь постичь истину. Что ты сам захочешь отказаться от бессмысленного и бесцельного существования, чтобы вступить в смертельную битву за судьбы мира.

Я молчал. Я просто не знал, что ответить. Наш разговор ушел далеко в сторону от первоначальной темы.

— Увидеть рай? — прошептал я наконец, постепенно постигая смысл его предложения.— И ад?

— Да, конечно,— спокойно и терпеливо подтвердил он.

— Мне нужна ночь на размышления.

— Что?!!

— Я сказал, что мне нужна ночь, чтобы все обдумать.

— Ты мне не веришь? Тебе нужно какое-то свидетельство, знамение?

— Нет, напротив, я начинаю тебе верить. Именно поэтому я должен подумать, взвесить все «за» и «против».

— Но я здесь, чтобы ответить на любой твой вопрос, чтобы немедленно продемонстрировать тебе все, что ты захочешь.

— Все, что я хочу, это чтобы ты оставил меня в покое на две ночи, сегодняшнюю и следующую. Согласись, просьба весьма скромная и обоснованная. Оставь меня в покое.

Он был явно разочарован и даже, возможно, заподозрил какой-то подвох с моей стороны. Однако я говорил совершенно искренне. И другого ответа дать не мог.

— Неужели тебя можно обмануть? — спросил я.

— Конечно. Я могу положиться только на те способности, которыми обладаю, точно так же, как ты полагаешься на свои. И эти способности имеют свои пределы. Равно как и ты ограничен в своих. Тебя можно обмануть. И меня тоже.

— А как насчет Бога?