Двадцать лет спустя

Манхэттен, Нью-Йорк

пятница 2 июля 2021 г.

Незадолго до полуночи в дверь его номера постучали. Уолт развалился поперек кровати, подложив под спину две подушки. На бедре стоял стакан со свеженалитым ромом, а на телевизоре был включен спортивный канал. Вернувшись после ужина, он сбросил туфли и налил себе на сон грядущий, чтобы успокоиться после спонтанного признания и смущающей сцены, имевшей место перед отелем Эйвери тридцать минут назад.

Стук повторился, и его мысли завертелись. Он допустил абсурдную идею, что это Эйвери стучится в его дверь. Возможно, проверить, как он? Он был немного пришиблен после того, как рассказал ей историю о Меган, которой до этого не делился ни с кем. Многие знали разрозненные детали о романе, но никто не знал конкретики. До сих пор. До того как он по какой-то необъяснимой причине поведал их тележурналистке. Стук раздался в третий раз. Как она его нашла? Откуда она узнала, где он остановился и какой у него номер? И, самое главное, она здесь, чтобы просто утешить его, или у ее присутствия другая причина?

Какое-то незнакомое чувство шевельнулось в груди, когда Уолт встал с кровати, неаккуратно поставил стакан на прикроватную тумбочку и быстро взглянул в зеркало. На него уставились затуманенные глаза человека, который слишком много выпил. Он провел рукой по волосам, глубоко вдохнул и подошел к двери. Когда он открыл ее, в коридоре стоял Джим Оливер.

– Андре Шварцкопф, – сказал Оливер, проходя мимо Уолта в номер.

Уолт прислонился головой к торцу двери и на секунду закрыл глаза. Он не был уверен в том, что ожидал увидеть за дверью. Он не был уверен, хочет ли, чтобы Эйвери была здесь. Он не был уверен в том, что могло бы произойти между ними, если бы он обнаружил ее стоящей в коридоре. Он одновременно испытывал разочарование от того, что ее нет, и чувствовал себя дураком оттого, что поверил, будто это возможно. Он закрыл дверь.

– Кто?

– Таунхаус в Бруклине, – сказал Оливер. – Он принадлежит Андре Шварцкопфу. Он старается не светиться, но известен тем, что балуется предоставлением поддельных документов. В основном паспортов, но также время от времени свидетельств о рождении и грин-карт. У нас есть досье на него.

Уолт тряхнул головой, чтобы прояснить мысли. Он изо всех сил старался врубиться.

– Что это значит?

– Гарт Монтгомери либо пытается выбраться из страны, либо ему надо переехать оттуда, где он скрывается сейчас, – может, в Мексике или Южной Америке – куда-то еще. В другое место. Для этого ему нужны документы, вероятно паспорт. И дочка ему помогает. Сколько она пробыла в доме у этого парня?

Уолт пожал плечами, мысленно возвращаясь к тому утру, когда он следил за Эйвери до района Парк-Слоуп.

– Минут двадцать.

– У нее было что-нибудь с собой, когда она уходила?

– Только сумочка, та же, с которой она пришла.

Уолт подошел к тумбочке и взял стакан.

– Приставь кого-нибудь к парню. Следите за ним круглосуточно.

Оливер кивнул:

– Уже. Расскажи мне про кладбище.

– Кладбище?

– Да. Когда ты прошел за ней до кладбища Гринвуд.

– Нечего рассказывать. Она медленно шла по территории. Я держался на приличном расстоянии. Она приблизилась к участку, на несколько минут задержалась, прежде чем подойти. Затем оставила цветы и поспешила прочь. Чьи это могилы?

– Аннет и Кристофер Монтгомери. Ее мать и брат.

Уолт уставился на свой ром.

– Это грустно.

– Ее мать умерла, когда мы вели расследование по Гарту Монтгомери. У нее случился инфаркт после того, как он исчез и всплыли все подробности о нем, включая пятнадцатилетнюю связь с женщиной вдвое моложе. Мы думали, что, возможно, смерть жены заставит его появиться, но сукин сын продолжил прятаться. Ты можешь поверить? Не пришел даже на похороны собственной жены. Настоящий сукин сын. Мы уже три года наблюдаем за Клэр Монтгомери. Она каждый год посещает кладбище Гринвуд.

– Каждый год?

– Она приезжает в Нью-Йорк каждое лето. Обычно летит «Американскими авиалиниями» и остается на день-два. Единственная причина ее поездок в Нью-Йорк, которую мы смогли придумать, – это посещения кладбища Гринвуд. Но в этом году она изменила порядок. Вместо самолета она поехала на машине. И ни разу после выезда из Лос-Анджелеса не воспользовалась кредитной картой. Она заплатила за две недели в «Лоуэлл» банковским чеком. Она старается не оставлять следов. Мы убеждены, что она либо видится с отцом в этих поездках, либо связывается с ним каким-то другим образом. Поход в таунхаус Андре Шварцкопфа – первый кусок реального доказательства, которое мы сумели достать за все годы, что следим за ней.

– Что случилось с ее братом?

– С кем?

– С ее братом. Что с ним случилось?