Двадцать одна ночь. Эль Камино

– Инма, пойми, не все такие как ты. Для многих – насилие в семье норма с детства или просто часть культуры. Законы ислама запрещают мужьям поднимать руку на жён и дочерей, но это случается сплошь и рядом, за закрытыми дверьми, и почти никогда женщина не рассказывает об этом, поскольку в большинстве случаев общественность встанет на сторону мужчины, а развод и вовсе опозорит ее и семью. Многие женщины думают, насилие – это части мужской природа, оправдывают его. Некоторые боятся последствий или им некуда идти. Именно поэтому мир продолжают будоражить истории о мусульманках с отрезанными номами или гениталиями, сожжённых, забитых камнями и облитых кислотой. Это не часть религии, но часть культуры.

Она вздохнула, а потом решительно добавила:

– Я хочу изменить это. Я хочу жить в лучшем мире для себя и своих дочерей.

Инма размышляла над словами Малики, вспоминая своё прошлого, любящего отца, державшего ее и сестру на руках, страстного Габриэля, который всегда хотел, чтобы Инме было хорошо, других мужчин, старавшихся положить мир к ее ногам. Неожиданно, она осознала, какой счастливой была ее жизнь в которой никогда не было унижение, побоев и несправедливости. Она ещё так молода и невероятно красива, ей нет даже тридцати, она может прожить жизнь как хочет она сама: работать кем хочет, встречаться с тем, кто ей нравится, помогать другим, кому намного хуже, чем ей, если этого требует сердце. Она свободна, она жива, у неё есть документы, за которые не придётся платить разбитой головой. Невероятное чувство благодарности вдруг наполнило Инму приятным тёплом, от которой она почувствовала разбегающиеся по коже мурашки. Как хорошо, что Малика провела с ней эти три недели, показав ей другую сторону жизни! Инма словно заново почувствовала своё тело: такое живое и свободное, руки, ноги, прохладу ветру на своей коже.

Они приблизились к дому, когда Инма вспомнила, что у них совсем не осталось еды – остатки подъедет ещё вчера. На следующий день Малика должна была съехать в общежитие со своим рюкзачком, поэтому она решила приготовить ей сюрприз и устроить праздник. Сначала рука Инмы потянулась за пивом, но она вовремя вспомнила, что Малика не пьёт, поэтому Инма решило ограничиться тортом. В пекарне она выбрала небольшой тортик, и радостно отправилась домой. Она вошла в подъезд, и ещё снизу, стоя у входной двери, услышала громкую речь на незнакомом языке. Ее сердце сжалось от дурного предчувствия, и Инма, насколько быстро позволяли каблуки, бросилась вверх по лестнице. Дверь в их квартиру была распахнута. Отшвырнув коробку с тортом в угол прихожей, представляющей собой одно помещение с кухней, и бегом преодолев несколько метров Инма оказалась на пороге спальни.

Малика сидела на полу, уставившись в стену, а вокруг ее стояли трое невысоких, очень жилистых, худощавых, темноволосых мужчин. Они все втроём кричали на Малику на своём языке (Инме показалось, что Малика упоминала, что ее родной язык называется фарси), а она, казалось не слышала их. Дальше все происходило как в замедленной съёмке. Один из мужчин, нагнулся к Малике, схватил ее за руку, и рыком поднял с матраса. Малика что-то отчаянно со злобой закричала в ответ. Мужчина потащил Малику к выходу из квартиры, та отчаянно упиралась, буквально врастая в пол ногами. Остальные двое мужчин прошли в кухню, ожидая своего спутника с Маликой недалеко от выхода из квартиры. Инмой овладело отчаяние и она бросилась наперерез Малике и мужчине тащившего ее с яростным криком «Оставь ее, кусок говна!» – но кто-то из его товарищей стремительно догнал ее и грубо толкнул , убрав с дороги. Несмотря на то, что все трое были невысокими и худощавыми, они были на удивление жилистыми и сильными. Отброшенная в сторону, Инма отлетела к стене, врезавшимися в неё всем телом и сползла вниз.

Они сейчас уведут Малику, и ее мечтам о лучшем мире никогда будет не суждено сбыться! Она на всю жизнь останется запертой в четырёх стенах, находясь на домашнем аресте, так как все родственники теперь знают о ее тяге к бегству! Вот оно, насилие, которое заключается не только в ударе стула по голове, но и в том, что по чьей-то воле ты не можешь учиться, работать, делать, что ты хочешь и считаешь правильным, жить своей жизнью. Слёзы обиды родились по щекам Инмы.

Вся четвёрка была уже у выхода из квартиры, как первый из них буквально врезался в вошедшего Габриэля. Габи был очень быстр в своих действиях и реакциях. Первого из незнакомцев он просто снес прямым правым ударом в грудную клетку, от чего тот со стоном упал на колени. Второй попытался увернуться, но его Габриэль практически нокаутировал ударом сбоку, которого тот явно не ожидал. Соперник, шатаясь, попытался ответить, но Габриэль словно нырнул вниз, разогнулся как пружина, и ударил кулаком снизу. Черноволосый мужчина рухнул на пол.