Двадцать пять рассказов о призраках (СИ)

- Этот дом, - сказал полицейский, подозрительно вглядываясь в лицо адвоката, - пустовал всегда, насколько я себя помню. В нем никто не жил. Поговаривали, что здесь и в самом деле что-то случилось много лет назад. Но что - мне неизвестно. Зато известно, что его никто не хочет брать в аренду.

Сомнительно, чтобы до сознания Гилберта Дента отчетливо дошло хоть одно слово из тех, которые говорил полицейский. Он был слишком ошеломлен, чтобы сделать хоть что-то помимо того, как вернуться домой, - едва только ему было позволено уйти, - и запереть дверь на ключ; он боялся даже самого себя. В ту ночь он не ложился спать.

Что касается тайны женщины, ее не существовало; то есть - официально. В отделении полиции пожимали плечами и улыбались. Должно быть, адвокат хватил лишнего - и мертвая женщина в пустой комнате была всего лишь ужасным плодом его мозга, одурманенного хмелем.

* * * * *

Через неделю Дент пригласил своего брата Неда - самого близкого своего родственника. Нед был врачом; возможно, в отличие от Дента, он был совершенно лишен фантазии. Во всяком случае, когда последний рассказал ему историю о доме и женщине, он объяснил это исключительно нездоровой печенью.

- Ты перетрудился, - сказал старший брат, глядя на пожелтевшее лицо младшего. - Такие случаи отнюдь не редкость. Разве ты никогда не слышал о людях, имеющих своих "домашних призраков"?

- Но это была самая настоящая женщина, - заявил тот. - Я... я влюбился в нее. И подумывал жениться на ней - если бы смог.

Нед бросил на него быстрый взгляд.

- Завтра мы отправимся в Брайтон, - спокойно сказал он. - Что касается твоей работы, ее следует отложить. Ты переутомлен. Тебе уже давно следовало бы отдохнуть.

Они уехали в Брайтон, и, казалось, Нед оказался прав, что женщина у окна - всего лишь порождение расстроенных нервов. Так казалось почти три недели, а затем наступила развязка.

Это случилось в сумерках, - она словно была их частью, - Гилберт Дент увидел ее снова; женщину, которую нашел мертвой.

Двое братьев прогуливались вдоль скал.

В лицо им дул ветер, внизу шумело море. Нед только что сказал, что самое время вернуться в гостиницу и поужинать, когда Гилберт, с криком, рванулся вперед, к самому краю покрытой травой скалы, по которой они шли. Это движение было настолько внезапным, что брат едва успел его поймать. Они боролись и раскачивались на самом краю утеса; Гилберт, во власти какого-то внезапно охватившего его исступления, казалось, хотел броситься вниз; но брату все-таки удалось отшвырнуть его подальше от роковой кромки.

Гилберт открыл глаза и попытался подняться на ноги.

- Тебе лучше? - весело спросил брат, протягивая ему руку. - Странно! Иногда море оказывает подобное влияние на некоторых людей. Но вот уж никак не думал, что ты к ним относишься.

- Какое влияние?

- Головокружение, мой дорогой.

- Нед, - торжественным тоном произнес его брат, - я видел ее. Не трать понапрасну время, чтобы пытаться мне что-нибудь объяснить. Я был склонен думать, что ты прав - что она, женщина у окна, была фантазией, что я влюбился в фантом, созданный моим собственным мозгом; но я видел ее только что. Должно быть, ты тоже видел ее - она стояла всего в нескольких футах от тебя. Почему ты не попытался ее спасти? Позволить ей поступить так, как она поступила, равносильно убийству. Я же, со своей стороны, сделал все возможное.

- Ты едва не погубил нас обоих, вот что ты сделал, - мрачно заметил Нед.

Гилберт окинул его диким взглядом.

После ужина, Нед уговорил его отдохнуть; после того, как брат уснул, он ушел.

Когда он вернулся, то встретил в холле служащего, сообщившего ему, что Гилберт ушел приблизительно через четверть часа после его ухода.

Услышав это, он испугался самого худшего; хотя, в данном случае, не имел представления, что именно понимать под самым худшим. Конечно, действовать следовало без промедления; но, посмотрев расписание, он обнаружил, что, к сожалению, ближайший поезд отправится только через час.

Он прибыл, когда уже совсем стемнело. Он был уверен, что найдет Гилберта именно там. Он добрался до переулка и медленно пошел по нему, всматриваясь в каждый дом. Ему было нетрудно узнать тот, который он искал; Гилберт не раз ему его описывал.

Наконец, он остановился возле ворот, повисших на одной петле, и взглянул, через темноту и садовые деревья, на стены с облупившейся штукатуркой.

Он обошел дом и, найдя заднюю дверь, вошел. Он вынужден был признаться себе, что боится идти через главный вход, однако и путь по длинной лестнице, шедшей от комнат для прислуги, казался не менее страшным. Тем не менее, он взял себя в руки и поднялся в ту самую комнату.

Здесь было очень темно. Он слышал, как что-то шуршит на полу; он чувствовал песок и пыль под ногами, копившиеся годами. Он чиркнул спичкой, - как совсем недавно Гилберт, - и сначала взглянул в сторону окна. Вспыхнувшая на мгновение спичка осветила комнату. Он увидел полоску белой бумаги, свисавшей со стены словно щупальце осьминога; он увидел крыс, метнувшихся по полу от окна к большому камину из белого мрамора.