Двадцать пять рассказов о призраках (СИ)

- Я сделаю ей клетку и буду заботиться о ней всю жизнь, - сказал Дэвид. - Мы слишком многим ей обязаны, чтобы быть неблагодарными.

На следующее утро, посадив привидение в клетку, он отправился к агенту и рассказал ему в ярких красках обо всем происшедшем.

- Итак, хороший дом с половинной арендной платой, - из-за крысы, - мрачно заявил агент. - Впрочем, молодой человек, это не важно, вы это заслужили. Сколько вам сейчас платят? Шесть долларов в неделю? Если вы когда-нибудь захотите сменить место работы - обратитесь ко мне. Думаю, вам нужно заняться делом, которое позволит вам развить ваши таланты.

И агент с Дэвидом тепло пожали друг другу руки над клеткой с призраком.

ИСТОРИЯ О ПРИЗРАКЕ, РАССКАЗАННАЯ ЗНАТНОЙ ДАМОЙ

BY C. D.

Не знаю, рассказывали ли вы когда-нибудь истории о привидениях детям или нет; некоторые матери этого не делают, но наша мать, хотя и была по происхождению немкой, обладала здравомыслием в этом вопросе и рано стала приучать своих детей относиться к призракам так же разумно и без страха; мы очень любили слушать такие рассказы, особенно если это были реальные истории, но всегда скептически относились к тому, что привидения могут причинить нам какой-либо вред. Мы получили достаточно знаний о призраках, знали все о "двойниках", "бродячих огнях", "голубом свете" и пр., и ничто не могло заставить нас вести себя хорошо, кроме обещания матери рассказать нам какую-нибудь занимательную историю о призраке. История, которую я собираюсь вам поведать, была рассказана ею одной бурной ночью, когда, собравшись вокруг ее кресла, в нашем уютном доме, возле разожженного камина, мы грызли орехи и яблоки, а она рассказывала нам "правдивую историю", которую ей рассказала ее бабушка, а та видела все своими собственными глазами.

Это была страшная ночь, ветер рыдал и стонал вокруг дома, подобно душам, оплакивающим собственную гибель; дождь хлестал по крыше и деревьям, сгибавшимся от неистовых порывов до самой земли и тоже стонавшим,; яркие вспышки молний были видны даже сквозь закрытые ставни и задернутые шторы; гром угрюмо и гулко грохотал, заставляя кровь замирать в жилах. Это была ночь, когда нужно было запереть окна и двери, задернуть занавески, развести огонь в камине и усесться перед ним в кресле, вытянув ноги, и вспоминать или читать о чем-нибудь веселом. Но я была совсем одна; никого, кроме слуг; их крыло было отделено от основного здания, поскольку я не хотела, чтобы рядом со мной был кто-то, кроме моих близких людей, а близких людей у меня не было.

Именно такой ночью умерла Нэнс Блэк.

- Какая страшная ночь для души, покидающей свою земную оболочку навстречу огромному, неведомому будущему! - произнесла я вслух, натягивая на себя толстый плед, придвигаясь ближе к огню и погружая ноги в подушку, чтобы согреться, поскольку чувствовала странный озноб. Я была в библиотеке, которую часто использовала как кабинет. Почему? Книги были моими друзьями, я любила находиться среди них. Мои дети умерли, женились и вышли замуж; холодные, большие комнаты всегда казались мне наполненными грустью и призраками ушедших лет, так что мне не нравилось в них находиться.

Это была длинная и широкая комната, протянувшаяся по всей длине дома, уставленная полками высотою от пола до потолка. Отец моего мужа был увлечен собиранием книг, мой муж - тоже, многие тома, стоявшие на полках, ценились на вес золота. Ярко пылавший огонь не освещал дальнюю половину комнаты; я же сидела рядом с ним, время от времени бросая взгляды на тени, игравшие на мебели и полках, стоило только пламени взмыть вверх, и угасавшие, как только оно опадало, в ожидании новой вспышки, чтобы возникнуть из мрака.

Я смотрела на эту игру теней, когда снаружи, где бушевала буря, донеслись звуки, привлекшие мое внимание. Казалось, этот стук в окна, эти рыдания и вздохи представляют собой мольбы кого-то, кто просит убежища от свирепого ветра; и я, сидя у огня, снова вспомнила о Нэнси Блэк, старой школьной подруге, которая так любила меня, и о той ночи, когда она встретилась с предначертанной ей судьбой; склонив голову на руки, я сидела и глядела на огонь, размышляя о ее странной жизни и еще более странной смерти, о том, что стало с деньгами и драгоценностями, которыми, как я знала, она некогда обладала.