Дважды в одну реку

– Прекрати немедленно, не лезь, куда не просят, и не говори о том, чего не знаешь! – с трудом удерживаясь от крика, потребовала она.

– О прощении самого себя я знаю приблизительно все, – покачал головой Андрей. – Знаешь, твое самобичевание никому не нужно. Наверняка ты уже заплатила за то, что совершила, а может, даже и не совершала. Иногда люди склонны винить себя в том, в чем не виноваты.

Из глаз Регины хлынули слезы. Вначале она попробовала их остановить, подняв глаза к потолку, но не вышло. Ее начали сотрясли рыдания. Тело не слушалось. Андрей умудрился задеть ее за живое.

– Главное, что ты себя простил! – повысила она голос, всхлипывая и безуспешно борясь с рыданиями. – Сидишь такой довольный и учишь других жить.

– Я уже наказан, Регина. Так, как ты себе и представить не можешь. Я заплатил высокую цену за все. Сначала тюрьма, потом… – он запнулся.

– Потом что? – Регина вытерла слезы.

– Ничего. Ничего. Я уже достаточно наказан тем, что не знал о дочери, что позволил ей остаться в детском доме и скитаться по чужим семьям.

– Простил себя за то, что сломал малолетней девчонке судьбу и убил пацана? Как у тебя все легко.

Андрей вдруг подошел к кровати и навис над Региной. Та сжалась в комок. Пожалуй, она перешла черту и сейчас получит. Нарвалась. Ну, кто ее тянул за язык?

Слезы высохли. Регина приготовилась к удару.

Дальнейшего она никак не ожидала. Андрей протянул ей руку. На несколько секунд она замерла, не зная, что делать.

– Пойдем, – тихо попросил он.

– Ты меня убьешь?

– Забавные у тебя фантазии, – хмыкнул Андрей. – А надо?

– Нет, – пискнула Регина.

– Тогда не задавай лишних вопросов и делай то, что тебе говорят. Идем, – снова потребовал он, и Регина не решилась перечить.

Руку не дала, просто встала с кровати, откинув одеяло, и, шатаясь, последовала за ним. Перед выходом Андрей прихватил с собой объемную сумку, стоявшую возле порога. Регина понадеялась, что там нет ничего, с помощью чего он мог бы ее убить.

На улице было холодно и влажно, а на ней по-прежнему была ее пропитанная кровью одежда.

– Сними обувь, – предложил Андрей.

– Что? – не сразу поняла Регина.

– Обувь, говорю, сними.

– Зачем?

– Ты всегда задаешь так много вопросов?

– Всегда.

– Как ты умудрилась выйти замуж?

Регина задохнулась от такой наглости и не нашла, что ответить.

– Обувь сними, – снова настойчиво предложил Андрей. Сам он скинул кроссовки, становясь босиком во влажную траву.

– Ты решил убить меня воспалением легких? – уточнила Регина, поддаваясь просьбе и сбрасывая легкие туфли, которые уже промокли от росы.

– А ты всегда думаешь о самом худшем исходе?

– Нет, – слишком быстро возразила Регина, но в душе почувствовала неприятный укол. Как он догадался?

Она действительно была из тех людей, кто всегда готовится к худшему, а затем радуется, если самый плохой сценарий не реализуется. Жизнь научила.

– Думаешь-думаешь, – констатировал Андрей. – Идем.

– Могу я узнать, куда мы идем ночью босиком? Ты собираешься меня убить и провести какой-то ритуал?

– Ты так часто спрашиваешь меня об убийстве, что я невольно начинаю думать, что ты этого хочешь.

– Еще чего! – фыркнула Регина и направилась за Андреем, который в руках держал какой-то сверток. Она одновременно боялась и отстать от него, ведь где-то в темноте бродил Шайтан, и следовать за ним. Зачем он попросил ее разуться? Не хочет оставлять следов?

– Куда мы идем? – Андрей в темноте двигался уверенно, словно ночное животное, а Регина не могла ничего различить и пару раз споткнулась, больно ударившись. Ее знобило от ночной прохлады, влажности и усталости.

– Я бы пошутил, что навстречу твоей смерти, но мне кажется, что шутки ты не оценишь, – хохотнул Андрей.

– Не оценю, – буркнула Регина.

– Тогда скажу правду: мы идем к реке.

Регина замерла соляным столбом.

– Что? – с трудом выдавила она.

– К реке идем. Знаешь, в темноте людям легче быть откровенными. А мне жутко интересно, чем эта река так тебя пугает. – Андрей закашлялся и вынужден был остановиться, чтобы перевести дух.

– Ты болен? – неуверенно спросила Регина.

Почему-то страх перед этим странным человеком пропал. Конечно, она читала про маньяков, закапывающих родственников в своем аккуратном огородике, но Андрей не производил впечатления такого человека. Она даже слегка понимала юную барышню, потерявшую от него голову. Этакий настоящий мужчина. Все может делать, берет всю ответственность на себя, позволяя женщине быть лишь хранительницей домашнего очага и матерью детей. Господи, о чем она думает? Может, у нее стокгольмский синдром?

– Ты знаешь, что роса очень полезна? – откашлявшись, поинтересовался Андрей. – Кстати, если ею умываться, то она работает лучше этих ваших кремов и уколов.

– Откуда ты знаешь? – фыркнула Регина.

– Я много чего знаю. Я здесь родился и вырос, мне каждый куст знаком. И за годы в тюрьме я понял, что человек способен довольствоваться малым. Например, тем, что у него есть возможность пройти босиком по росе и встретить рассвет. Ведь завтра этой возможности может не быть.

Андрей снял с себя легкую куртку и накинул ее на плечи дрожащей Регины.