Дваждырожденные

— повторил я истину, уже заученную в ашраме.

Во, во! Точно также и наш командир выражался. . .И еще плеткой потом для большей наглядности…Все они одинаковы, все знают как надо и готовы из тебя душу вынуть, если не следуешь за ними.Кто тебя заставляет идти за Учителем? В ашраме никто не держит… — с раздражением ответил я.

Вот, вот и мой командир говорил также. Конечно, меня и у раджи поначалу никто не держал. А только, куда пойдешь, если нет у тебя ни мудрости, ни денег, ни родичей? Учителя! Кто же так учит? Ты мне растолкуй свою истину, чтоб я понял. Да не величайся, не дави на меня… Вы все про любовь говорите, а где она, ваша любовь? Все команды да наставления…Признаться, я внутренне смутился. Мне и в голову не приходило задаться вопросом о правильности обучения. Духовное превосходство риши было для меня столь очевидным, что устраняло всякие сомнения.По счастью в этот момент к нам заглянул Учитель, слышавший последние слова Митры. Он с легким укором взглянул на дерзкого юношу и покачал головой. Но этого кшатрия не так-то просто было смутить. Он поднял горящие, как угли, глаза на риши и заговорил, не очень убедительно притворяясь почтительным:

— Я знал, что дваждырожденные хранят свои тайны от непосвященных. Но вы бы могли научить меня мудрости и какой-то там брахманской силе. А что мне приходится делать? Разве это путь кшат рия? Для того чтобы твердить молитвы и готовить еду вам хватит и двух слуг с Муни. Любая дере венщина обучена подчинению. А я — воин…

Учитель жестом удержал меня от резкого ответа. Может быть, и правда, моей главной добродетелью была привычка подчиняться. Я подавил закипающий гнев и, забыв об оскорблении, приготовился слушать Учителя.

— Ты считаешь, что я тебя неправильно учу?

— спокойно спросил он. — А как правильно? Мо жет ты знаешь? Не видя цели, ты уже оспарива ешь выбор пути, сделанный ведущим. Тогда учи тель — ты.

— Вы насмехаетесь..

— Пока нет. Но ты, и правда, достоин насмешки, ценя себя не выше послушной куклы в руках другого человека?

— Я не кукла!

— Но тогда, почему ты просишь, чтобы я управлял тобой?

— ???

Вскинутые брови, огонь возмущения в глазах. До чего горды эти кшатрии! Но Учитель, словно не замечает бурления чувств. Он продолжает увещевать.

— …Иначе, как объяснить твое раздражение, мол, со мною не так обращаются, не то и не так вкладывают в голову… Ты что, глыба мрамора, ко торая ждет, что кто-то начнет высекать из тебя изоб ражение бога? Никто из тебя ничего не сделает. Человек сам господин своей жизни, своей сущнос ти. Я могу только привлечь твое внимание к неко торым законам и явлениям мира. Но никто не на учит мыслить, желать, ощущать бога. Это твой труд и твоя свобода. А питаться чужими духовными открытиями ты можешь ничуть не больше, чем насыщаться пищей, поглощаемой другим.