Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем

Его лицо искажается от боли. Неподдельной, глубокой боли, будто мои слова ранят его в самое сердце. Он на миг закрывает глаза, потом смотрит на меня.

– У меня не было выбора. Мы переехали, Люси. Я же был ребенком.

– Но… потом, – настаиваю я. – Когда ты вырос. Я создала аккаунты во всех соцсетях, чтобы ты мог со мной связаться, но ты молчал.

– У меня не было выбора, – повторяет он без тени сомнения, с болью в голосе. Я ненавижу этот ответ. У Кэла был выбор, просто он выбрал не меня.

– Это неправда, – шепчу я и отворачиваюсь. Я смотрю на людей внизу, а не на ложь в его глазах.

Он выдыхает и дотрагивается до моего колена своим, но ничего не говорит.

Может быть, я должна радоваться, что он меня не нашел. Мы все равно не можем быть вместе, каким бы естественным это ни казалось.

Колесо опускает нас к земле, затем поднимает обратно. У меня екает в животе от воспоминаний о том, как мы застряли на вершине. От ужаса я впивалась ногтями ему в колено, сердце чуть не выпрыгивало у меня из груди. Эмма же ничуть не испугалась. Она всегда была бесстрашной. От восторга она чуть ли не подпрыгивала в своей кабинке, отчего та раскачивалась назад и вперед.

Колесо готовится совершить последний оборот, и на мгновение мне кажется, что оно снова застрянет в той же самой точке. Тут меня пронзает голос Кэла.

– Дело не в том, что я не хотел, – говорит он. – Я не мог.

Сглотнув, я гляжу на него, пока мы подбираемся к вершине. Я задерживаю дыхание, будто мы вот-вот зависнем среди звезд и наши губы соприкоснутся.

Мы достигаем вершины, глядя друг другу в глаза. Возможно, он думает о том же, о чем и я; возможно, даже мечтает об этом. Здесь все кажется проще. Легче, невесомей.

Но колесо не застревает, и Кэл не целует меня. Эмма не появляется из ниоткуда, и мы не перемещаемся во времени, чтобы переписать историю, как в научно-фантастической книге.

Мы просто выходим из кабинки и направляемся прочь.

Я обгоняю Кэла, словно пытаюсь сбежать от гнетущего веса того, что так и не случилось.

– Люси, погоди.

Я тереблю висячее ухо панды и сжимаю зубы, когда слышу звук его шагов за спиной. Я не злюсь. Я даже не расстроена.

Я толком не знаю, что я чувствую, но опьянение от сидра давно улетучилось, как и возбуждение от никотиновой жвачки. И Кэл больше не улыбается.

Наверное, я просто устала.

– Люси, – повторяет он.

Я замедляю шаг и слышу, как он тихо чертыхается себе под нос. Потом я вижу его боковым зрением; он останавливает меня, схватив за запястье, и смотрит прямо в глаза.

Кэл сглатывает. Его кадык двигается вверх-вниз, в его глазах отражаются неоновые огни колеса обозрения.

– Поехали домой вместе.

Вместе.

Он хочет провести со мной еще немного времени.

Угасший было свет внутри меня разгорается снова, и на моем лице появляется улыбка. Я ни секунды не колеблюсь.

– Ладно.

– Да? – он растерянно моргает и снова сглатывает, словно не ожидал, что я соглашусь. Затем делает шаг назад и пару секунд просто смотрит на меня. – Ты уверена?

– Конечно, – я киваю. – Поехали.

Если честно, я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась на печальной ноте. Я хочу запомнить сладость его присутствия, крепкого сидра, перестрелки из водяных пистолетов. Может, он даже забудет, что я ворошила прошлое и заваливала его вопросами без ответов.

Кэл смотрит на меня, прищурившись. Потом медленно кивает, и на его лице появляется тень улыбки.

– Хорошо.

– Хорошо.

Мы одновременно улыбаемся шире.

Он берет меня за руку и уводит с ярмарки энергичным шагом. Я невольно бросаю взгляд назад, на колесо обозрения, пока мы спешим к парковке. В ушах у меня звенит подростковый смех.

Должно быть, это обман зрения, или это та девочка, которая попросила у нас билеты. Но я… Я готова поклясться, что вижу ее.

Я вижу Эмму, раскачивающуюся в одной из кабинок. Она победно размахивает в воздухе кулаком и улыбается мне на фоне усыпанного звездами неба.

Глава 15

Кэл берет меня за руку и проводит через красную дверь. В средней школе я красила ногти красным, чтобы казаться старше. Каждый раз перед встречей с Кэлом я тайком брала из маминого ящика с косметикой флакончик темно-вишневого лака под названием «Роковая женщина». В тот последний год мне исполнилось тринадцать, и я наконец решила, что мальчики не такие уж и противные – мне бы хотелось кого-нибудь из них поцеловать.

Мне бы хотелось поцеловать его.

Мои ногти были покрыты красным лаком в ту ночь на колесе обозрения, когда Кэл прижал губы к моим в первый и последний раз.

– Ну же, это идеальный момент, – сказала Эмма, сияя от предвкушения под лунным светом. – Вы так романтично сидите среди звезд.

– Это было бы романтично, если бы ты не дала им всем имена своих крашей из бой-бендов, – поддразнил ее Кэл.

Она показала ему язык и воздела кулак в воздух.

– Поцелуй же ее, трусишка!