Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем

Кэл наверняка догадывается, о чем я думала на самом деле, но не допытывается. Глядя поверх моего плеча на череду киосков с играми, он хрустит суставами пальцев.

– Должен признать, я готовился к этому моменту.

– Поражение не давало тебе спокойно спать, да?

– Ты себе даже не представляешь.

Я хихикаю.

– Сначала – «Орео» во фритюре, а потом продадим души за плюшевую игрушку.

Мы подходим к киоску с закусками. Ветер усиливается. Когда я в спешке выбегала из дома, то не стала брать верхнюю одежду; но теперь теплый день сменяется вечерней прохладой. Заметив, что мои руки покрылись мурашками, Кэл тут же снимает куртку и накидывает мне на плечи.

– Ты забыла пальто, – говорит он, будто это не очевидно.

Мне моментально становится теплей, не столько из-за самой куртки, сколько из-за его заботы. Кэл осторожно помогает мне продеть руки в рукава и колеблется, когда наши пальцы соприкасаются, будто хочет взять меня за руку. Но потом он откашливается и делает шаг в сторону.

– Спасибо, – искренне благодарю я, закутавшись в кожу, пропитанную ароматом почвы и древесины. – А ты не замерзнешь?

– Нет. К тому же тебе идет больше. – Он окидывает меня взглядом и поворачивается к очереди.

Под его курткой скрывалась простая черная кофта с длинными рукавами и тремя пуговицами на груди. Во мне разгорается жар. Я давно не видела Кэла в чем-то кроме заляпанной маслом футболки.

Его внушительные мускулы, обтянутые рукавами кофты, еще сильнее меня распаляют. Я вспоминаю, как бережно обнимали меня эти большие руки, когда я сидела у него на коленях.

Мне становится жарко в кожаной куртке.

Я переминаюсь с ноги на ногу, пока Кэл покупает нам «Орео» во фритюре и два стаканчика сидра со специями. Я беру свой стаканчик дрожащими пальцами.

– Выпей и сразу согреешься, – говорит Кэл.

– Точно. Спасибо. – Я замечаю под его рубашкой очертания кулона и откашливаюсь; мы отходим от киоска. – Красивый кулон, – говорю я, облизывая палец. – Это сердце со скрипичным ключом, да?

Мы шагаем рядом друг с другом, и он бросает на меня взгляд.

– Да, мне изготовили его на заказ несколько лет назад.

У меня в голове крутятся воспоминания – как я учила Кэла играть на гитаре, сидя на полу моей спальни, как он играл вместе с Эммой на фортепиано в их подвале, когда я пела I Will Follow You Into the Dark группы Death Cab for Cutie.

– Ты все еще любишь музыку?

Казалось бы, это такой глупый вопрос.

Кто же не любит музыку?

Но Кэл долго раздумывает над ответом, поедая «Орео».

– Мне нравится твоя музыка, – говорит он. – У тебя отлично получается. Просто охрененно.

Я широко улыбаюсь и краснею.

– Можем как-нибудь сыграть или спеть вместе.

– Вряд ли, – поспешно отмахивается он и делает большой глоток сидра. – Идем к игровым киоскам. А в конце – на колесо обозрения.

Я тоже отпиваю сидр и киваю.

– Хорошо. – Колесо одновременно влечет меня и пугает. Доносящиеся вопли заставляют мое сердце колотиться в такт раскачивающимся кабинкам. – Ты бывал на ярмарке с тех пор, как?..

Я замолкаю, когда его глаза вспыхивают. Но все же он отвечает, сделав еще один глоток сидра.

– Нет.

– Я тоже.

Допив сидр, он выкидывает пустой стаканчик в урну, потом кладет руку мне на шею сзади и легонько сжимает. Опьянение от сидра смешивается с опьянением от этого ласкового жеста.

В моей крови разгорается жажда приключений, ускоряющая пульс.

Кэл слегка улыбается, проводит рукой по моему позвоночнику и идет вперед.

– Идем, я вижу кусок розового меха, который должен стать твоим.

Я догоняю его, улыбаясь от уха до уха. Мы пробуем несколько разных игр – стреляем из водяных пистолетов, бьем крота молотками, кидаем мячики в мишени. Никаких призов мы не выигрываем, но для меня каждая секунда кажется маленькой победой.

Я со смехом обрызгиваю его из водяного пистолета. Он с энтузиазмом отстреливается, пока мои мокрые волосы не прилипают к щекам и вода не затекает под свитер.

Он даже смеется.

Смеется!

Теперь я убеждена, что нежданный смех – своего рода симфония. Идеальное сочетание нот и аккордов; мелодия, от которой сердце пускается в пляс.

Кэл дважды покупает нам еще сидра и ярмарочных билетов. Меня пробирает дрожь от переизбытка чувств.

Я пью третий стаканчик сидра, когда Кэл протягивает мне кусочек жвачки. Я смотрю на него с сомнением.

– Хм-м. Ну не знаю.

– Она бодрит, особенно после того, как съешь или выпьешь что-нибудь. Попробуй, если хочешь.

Я решаю рискнуть и кладу жвачку в рот.

У меня в горле будто оказалось осиное гнездо. Я судорожно кашляю.

– Ужас. Как ты жуешь ее все время?

– Я привык.

Он усмехается – не только ртом, но и глазами; даже его брови игриво приподнимаются. Боже, он нравится мне таким. Раскрепощенный, упоительно открытый Кэл Бишоп. Мне уже казалось, я просто придумала его и описала в песне.

Когда в мой организм попадает никотин, мои глаза расширяются до размера блюдец. Я полна энергии и нервного возбуждения. Схватив Кэла за руку, я тащу его к баскетбольному киоску, на который он косился весь вечер.

– Ну что, готов?

– Блин. – Он трет лицо. – Ты меня прямо вынуждаешь.