Читаем Две Москвы. Метафизика столицы полностью

108:На низменной Берсеневке Дом стал холмом… – сравнить с фантазией художника князя Григория Гагарина, сопровождающей «Тарантас» Соллогуба или даже вызвавшей к жизни эту повесть. На романтическом рисунке князя, выполненном в середине XIX века, берега Москвы-реки от Каменного к Крымскому мосту заставлены строениями экзотической архитектуры, среди которых узнается строящийся храм Спасителя. Против него, на стороне Берсеневки, на стрелке, вздымается земля, служа подножием какому-то подобию Кремля. Два берега объединяются в особый город, над которым простирает долгие лучи сходящее к закату солнце.

112:Он словно не дошел до Боровицкой или ушел с нее… – В той доле Боровицкой площади, где мог бы уместиться дом Перцова: в квартале у реки, в Лебяжьем переулке – стоит доходный дом Солодовникова, примечательный майоликами верхних этажей, предположительно работы Врубеля и Васнецова-младшего. Вплетенные в изображение слова баллады А.К. Толстого «Боривой» поют битву из киевского времени, битву славянской и немецкой ратей на Балтике. Майолики возникли в контексте Первой мировой войны; в контексте же московского начала замечательно, что Алексей Толстой описывал событие 1147 года.


Наша Каланча, или Железное средокрестие

119:Воротами Рязанского, ныне Казанского, вокзала… – На древнерусский взгляд, Казань стояла за стеной Рязани. Два города фольклорно заместительны. Нарышкинские экстерьеры Казанского вокзала именно рязанские: Нарышкины были рязанцами.

120:…Наблюдение Андрея Балдина… – в беседе с автором.

122:…Определение Алексея Митрофанова… – в беседе с автором.

123:

Белорусский был отнесен к Тверской заставе… – Постановка большей части вокзалов следует той же крученой механике. Семь из девяти поставлены на улицах чужого направления, со сдвигом по часовой стрелке на западе и севере. Киевский вокзал на Смоленской дороге, Рижский – на Ярославской, Ярославский – на Стромынской. Это сродни механике смещения и замещения улиц-дорог друг другом в Средние века, вслед переходу торга с Боровицкой площади на Красную.

125:…Замечает Анна Броновицкая… – в исследовании о Киевском вокзале; рукопись, любезно показанная автору.

127:…Наблюдение Константина Михайлова… – в беседе с автором.

129:

Концепция Евгении Кириченко… – см. напр.: Кириченко Е.И. Русский стиль. М.: ГАЛАРТ – АСТ-ЛТД, 1997. С. 221–232.

134:…Нашел историк Михаил Одесский… – Одесский М.П. Москва – град святого Петра // Москва и «московский текст» русской культуры. М.: РГГУ, 1998. С. 23.

135:Жертвуется сокровище, но и жизнь Бендера… – Мистерия романа одновременно принадлежит разряду посвятительных: Остап проводит Воробьянинова по кругам, как мистагог профана. Как Вергилий Данта или как Шерлок Холмс – доктора Ватсона. Убийство Бендера сугубо неестественно.


Водопоец, или Речное средокрестие

139:Начало водно-ледяных путей пришлось на устье Яузы и одновременно на устье Сходни… – См.: Забелин И. История города Москвы. М.: Столица, 1990. С. 6–21.

142:…Нашли младенца, оброненного из лодки в Днепр… – Предполагается, что в «Чуде о неком детище» иносказана подробность древнекиевского почитания святого мученика Климента, утопленного в Херсонесе в I веке. Часть мощей святого перенес из Херсонеса в Киев вместе с правой верой и дыханием Русского моря князь Владимир; Климент патронирует начало христианской Руси. Черное море в Херсонесе несколько веков по смерти мученика ежегодно отступало на неделю, обнажая грот с его нетленными мощами, а внутри этого чуда поместилось новое: забытый у мощей младенец был найден там же через год, при новом отступлении воды, живым. Об этой параллели см.: Толстая Т.В., Уханова Е.В. «Корсунские» реликвии и крещение Руси. // Христианские реликвии Московского Кремля. М.: Радуница, 2000. С. 151.

145:…Житие его включает эпизоды детского призрения… – К примеру, эпизод убережения двух девушек-сестер от проституции: архиепископ Николай трижды бросает им в окно мешочки с золотом. Отсюда шаг до представления о Санта-Клаусе.

145:Где аллегорическая Вера… – Описание медали приводится Бецким в его книге «Учреждения и уставы касающиеся до воспитания и обучения в России юношества обоего пола…» (СПб., 1774. Т. 1). Цит. по: Вдовин Г. Образ Москвы 18 века: город и человек. М.: Наш дом – L’Age d’Homme, 1997. С. 82.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эволюция архитектуры османской мечети
Эволюция архитектуры османской мечети

В книге, являющейся продолжением изданной в 2017 г. монографии «Анатолийская мечеть XI–XV вв.», подробно рассматривается архитектура мусульманских культовых зданий Османской империи с XIV по начало XX в. Особое внимание уделено сложению и развитию архитектурного типа «большой османской мечети», ставшей своеобразной «визитной карточкой» всей османской культуры. Анализируются место мастерской зодчего Синана в истории османского и мусульманского культового зодчества в целом, адаптация османской архитектурой XVIII–XIX вв. европейских образцов, поиски национального стиля в строительной практике последних десятилетий существования Османского государства. Многие рассмотренные памятники привлекаются к исследованию истории османской культовой архитектуры впервые.Книга адресована историкам архитектуры и изобразительного искусства, востоковедам, исследователям культуры исламской цивилизации, читателям, интересующимся культурой Востока.

Евгений Иванович Кононенко

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура
Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

Знали ли вы, что в Петербурге жил брат французского революционера Марата? Чем примечательна дама, изображенная на одном из лучших портретов кисти Репина? Какова судьба продававшихся в городе мумий? Это лишь капля в море малоизвестных реалий, в которое будет невероятно интересно окунуться и обитателям Северной столицы и жителям других городов.Эта книга – сборник популярно написанных очерков о неизвестных или прочно забытых людях, зданиях, событиях и фактах из истории Петербурга.В книге четыре раздела, каждый из которых посвящен соответственно историческим зданиям, освещая их создание, владельцев, секреты, происходившие в них события и облик; памятным личностям, их жизни в городе, их роли в истории, занимательным фактам их биографии; отдельный раздел в честь прошедшего Года Италии отведен творчеству итальянских зодчих и мастеров в Петербурге и пригородах и четвертая часть посвящена различным необычным происшествиям.Издание отлично иллюстрировано портретами, пейзажами, рисунками и фотографиями, а все представленные вниманию читателей сведения основаны на многолетних архивных изысканиях.

Виктор Васильевич Антонов

Скульптура и архитектура / История / Образование и наука