Две недели до любви

– Нет, – отвечает Кензи. – Если можно, мы бы хотели чек. – Когда официант исчезает, она говорит: – Совсем не в твоем стиле, Морган. Я удивилась, что ты вообще позвал меня сюда.

– Ну, наверное, слишком хотел тебя впечатлить, – соглашаюсь я.

– Ничего страшного… – Она пробегает пальцем по кромке стакана с водой. – Мне нравится, что ты хочешь меня впечатлить.

Вокруг глаз у нее появляются морщинки, и она улыбается.

Но и сам этот разговор кажется мне натянутым. Ужасно неловко.

– Ну это… наверное, мне больше подходит обед из бургера и банки пива на берегу озера, – бормочу я.

– Так поехали на озеро. – Кензи склоняется через стол, и я невольно опускаю взгляд в ее глубокое декольте.

Челси

Обманный прием

– Гейб! – ахаю я, когда мы входим в номер. – Ты что, все свои деньги потратил на этот отель?

– Нет, не все. Почти все, – игриво заявляет он и ставит на пол наши сумки.

– Такие номера снимают на медовый месяц кинозвезды. Я оглядываю огромную люстру из хрусталя, роскошные шторы, плюшевые покрывала на королевской кровати.

– Хочешь пойти освежиться? – Гейб кивает в сторону ванной. – А я пока закажу ужин.

Я киваю.

«Освежиться» значит снять с себя старые потертые джинсы и простую футболку, которые я надела, будто и правда еду на игру в Спрингфилд. Я волочу свою сумку в ванную, где облачаюсь в просвечивающее синее платьице на тонких лямках, игривые стринги и легкие сандалии. Вооружившись кистями для макияжа, я пытаюсь скрыть все мысли, что, бурля, появляются на поверхности моего лица.

Когда я наконец выхожу из ванной, Гейб, сидевший на краешке кровати, вскакивает на ноги.

– Как раз вовремя, – говорит он, нервно улыбаясь. – Только что подали ужин.

Он показывает на столик, застланный ирландским льняным полотном и уставленный серебряными блюдами под крышками. В центре в ведерке со льдом возвышается бутылка шампанского. За то время, что я отсутствовала, Гейб успел переодеться в костюм и снять покрывала. Теперь кровать переливается атласными простынями цвета слоновой кости. Еще он рассыпал по ней розовые лепестки, зажег свечи и поставил маленький букетик роз рядом с моей тарелкой.

– Ты так красива, Челси… – мягко говорит он и мнется, не зная, что делать дальше.

Должна признаться, что эта напряженность начинает действовать и на меня. Я уже занималась сексом, но происходило это не в такой строгой обстановке, не по плану. А теперь это ощущается именно так. Не романтичным. Запланированным.

Когда мы разговаривали тем вечером в «Белом сахаре» и Гейб сказал, что секс в ночь выпускного – это клише, я была так рада, что он готов подождать и сделать все по-особенному. А теперь мне кажется, что мы ждали нужного момента слишком долго и лучше нам было просто окунуться с головой в чувства, как было с Клинтом. Если забыть о моей травме… О чем говорит то, что мы за два года серьезных отношений так и не дошли до постели? О чем говорит то, что нам, похоже, не так уж и нужен был секс? Теперь, в роскошном отеле, мне кажется, что мы упустили возможность и приехали компенсировать упущенное… Словно пришли на пересдачу экзамена или что-то в этом роде.

Хватит столько думать, приказываю я себе, обнимаю Гейба за шею и целую. Сбрасываю сандалии на каблуках, которые только что надела, и хватаю его за галстук.

Он так смотрит на меня, с такой смесью удивления, трепета и, похоже, даже страха – страха? – что я уверена: он думает, что ужинать мы не будем совсем. Или, по крайней мере, что я решила пропустить закуски и сразу приступить к главному блюду.

– Подожди. Сначала вот, – говорит он, вытаскивая бутылку изо льда, выдергивая пробку и разливая шампанское по бокалам. – За сегодняшнюю ночь! – Он делает жест, словно чокается со мной.

И вот в номере появляется Клинт. Слова Гейба возвращают меня к нашему последнему вечеру, и я слышу, как Клинт говорит: Больше никаких страхов. Внезапно Клинт заполняет собой все пространство; он показывает мне все, что идет не так сегодня ночью. Все, чего мне не хватает. Я смаргиваю слезу и надеюсь, что Гейб не заметил.

Гейб чокается со мной, и мы запрокидываем головы.

– Газированный сидр, – замечаю я.

– Да, я знаю… Очень глупо. Но шампанского я заказать не мог: паспорта нет.

– Все прекрасно, – говорю я.

Хотя это и правда очень глупая имитация шампанского, но от нее у меня в горле пропадает плотный сухой комок.

Я обнимаю Гейба за пояс и целую изо всех сил. Я чувствую, как его сердце бьется у моего. Его губы блуждают по моей шее, и мы понемногу перемещаемся все ближе к кровати, пока не падаем в гладкие простыни и розовые лепестки.

Мы впервые целуемся после моего возвращения. То есть по-настоящему целуемся: наши языки сплетаются, пальцы ласкают кожу.

Но сегодня, когда меня целует Гейб, я слышу шум падающей воды. Чувствую, как на моей коже оседают капли тумана.

Клинт

Движущиеся тела