Две недели до любви

– Нет, Челси, – рычит он, спрыгивая с кровати. – Не думаю, что тебе плохо. Уж точно не так плохо, как мне. Знаешь, отчего тебе плохо? Потому что тебя поймали с поличным. А у меня рушится мир. Думаешь, я это заслужил? – Он шагает по комнате, запустив пальцы в волосы, словно хочет вырвать свои кудри – После двух лет вместе я не заслужил даже того, чтобы в лицо сказать, что встречаешься с кем-то еще? Пусть думает, что я хочу быть с ним, а я повеселюсь с другим за его спиной? После всего, что я сделал для тебя… после того, как твоя жизнь пошла под откос, а я остался с тобой… Знаешь что, Челси? Глупая летняя интрижка для тебя важнее, чем отношения со мной. И я не буду с этим мириться.

В ответ на его упреки я поднимаю лицо и сощуриваюсь. Внезапно я думаю о том, что всего несколько секунд назад я готова была с ним переспать лишь для того, чтобы не обидеть. Что готова была заняться с ним сексом против собственного желания. Это ли не значит, что он для меня важен? Что я ставлю его нужды выше своих? Он разве не видит, чем я собиралась ради него пожертвовать?

Во мне разгорается ярость.

– А ты, можно подумать, само совершенство! – ору я. – Ах да, разумеется. Гейб Росс, мистер Идеал. Прекрасный Гейб Росс. Умница Гейб Росс. Отвратительно романтичный Гейб Росс, который в восторге от того, что может напомнить своей девушке, что она больше не звезда. Я все поняла, Гейб. Ты идеален, а я нет.

– Что?! – вопит он.

– Ах, ну да, я чуть не забыла самое главное. Гейб Росс остался со своей подружкой, когда она вышла из строя и перестала быть знаменитостью. Когда перестала быть завидной партией. И посмотрите на него, на этого доброго парня – он остался с ней, даже когда она уже не та, в которую он влюбился!

– Поверить не могу, что ты говоришь мне это, – бормочет Гейб. – После того, как я остался с тобой.

После того, как решил пойти в Мичиганский университет, потому что ни на какой другой у тебя бы не хватило денег, когда ты лишилась баскетбольной стипендии.

– Ага! – визжу я. – Признался. Я тебе мешаю!

– Я не это имел в виду…

– Именно это и имел! А еще я мешаю тебе трахать других девчонок. Со мной ты снова стал девственником.

– У тебя же была травма, Челси.

– Дело не только в этом, – продолжаю орать я. – Все знают про тебя и ту журналистку в летнем лагере. Но со мной…

– Секс не равен любви, – говорит Гейб. – Я всегда думал, что у нас серьезные отношения, хотя и без секса.

– Это часть любви, – настаиваю я. – Романтической любви.

– Романтической любви, – фыркает Гейб. – Будто ты что-то в этом понимаешь. Когда ты уехала, добиться от тебя признаний в любви было тяжелее, чем самому вырвать зуб. Теперь я знаю почему. Он ведь слушал, да?

– А тебя только это интересует? – огрызаюсь я. – Мои бесконечные признания в вечной любви? Знаешь, есть разница между романтикой и навязчивостью. Боже, да забудь ты про Клинта. Не будь его, ты все равно был бы недоволен. Мне надо было звонить тебе каждый день ровно в пять, да? Я ведь послушная маленькая девочка? Дело совсем не в другом парне. Тебе было просто обидно, что я не трясусь над тобой! – Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, но слова льются из меня потоком: – А тебе не приходило в голову, что меня вообще не надо было спасать? Может, несчастный случай не сломал меня. Может, я совсем не хрупкая? Может, это ты мне мешаешь.

– Только не надо сваливать это на меня! Ты сделала это, Челси. Ты разрушила нашу любовь!

Он хватает бутылку с сидром и швыряет ее об стену. По полу разлетаются мелкие осколки. Я взвизгиваю и бегу в ванную. Захлопываю за собой дверь.

Больше никакого страха, кричит мой мозг. Не убегай, Челси. Но я не могу, нет, пока что не могу. Я не знаю как. Я что, серьезно думаю все эти ужасные вещи?

Я кладу одну руку на мраморную столешницу, а другой закрываю рот. Когда в дверь номера стучат, Гейб отвечает:

– Я уронил бутылку. Простите, что побеспокоил других постояльцев. Я все уберу.

Я слышу, как он подбирает осколки. Может, думаю я в отчаянии, может, мы можем начать собирать и осколки другого рода… вместе. В данный момент я не уверена, чего хочу от Гейба, но одно знаю наверняка: я не хочу выбрасывать в мусорку последние два года нашей жизни. И не хочу, чтобы он меня ненавидел.

Плеснув холодной водой на опухшее от слез лицо, я открываю дверь.

Гейб успел переодеться обратно в джинсы. Когда я вхожу, он запихивает галстук в свой чемодан. По мне холодком пробегает шок.

– Гейб, ты куда?

Он не отвечает, и я кладу руку ему на плечо. Он стряхивает мою ладонь:

– Челси, выбери уже кого-то одного.

– Но, Гейб, я…

– Да пошла ты, эгоистичная сука.

Он застегивает молнию чемодана и выбегает из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Клинт

Снова в игре

Я вхожу в спортивный магазин Бодетта и впервые за два года осмеливаюсь взглянуть на дальние полки, за рыболовные снасти. Там стоит спортивная обувь: бутсы, кроссовки для баскетбола и…

– Эй, чувак! – зовет меня Тодд. – Ну, как прошел вечер? С Кензи?

Я отрываюсь от созерцания ботинок, будто просыпаюсь от прекрасного сна.