Две недели до рая

Иван подошел по ко мне вплотную и неожиданно впился мне в губы глубоким горячим поцелуем. Голова закружилась, и на поцелуй пришлось ответить. Руки парня скользнули по открытой спине моего платья.

– Не торопи события, – улыбнулась я, отрываясь от его настойчивых губ, – у нас ужин, помнишь?

– Извини, трудно удержаться, – ответил Иван и отодвинул мне стул.

Стол был накрыт как в ресторане. На тарелках стояли блюда, накрытые крышками-куполами.

Элегантным жестом подняв один из них, Иван продемонстрировал мне каре ягненка с хрустящим картофелем.

– Вина? – спросил он и, не дожидаясь ответа, разлил содержимое бутылки по изящным бокалам, в гранях которых блеснуло закатное солнце.

– За нас, – сказал он, и я легко коснулась его бокала своим.

– За нас.

Мы принялись за еду, и, пока я, не различая вкуса, разглядывала исподтишка просторную гостиную в раздумьях, где могут прятаться трофейные украшения, Иван завел разговор на щекотливую тему.

– Уже известно, когда Светлова арестуют?

– Думаю, со дня на день, – ответила я.

Мебели в комнате было немного. Большой диван с регулируемыми подголовниками, камин с полкой, на которой стояла статуэтка в виде балерины; обеденный стол, за которым мы сейчас сидели, и огромный, во всю стену книжный стеллаж, на котором было не так много книг, зато стоял целый строй виниловых пластинок. На проигрывателе вертелась пластинка, и фоном лилась негромкая музыка с обволакивающими звуками саксофона. На полу перед диваном лежала шкура медведя – вероятно, подделка. Медведей в наших лесах вроде давно не видели.

– Не могу поверить, что ты была уверена в его невиновности. Я сразу понял – только Светлов мог это сделать. Вспомни, как он нас встретил, когда мы пришли поговорить с ним на вокзал.

– Мне нужно было отработать все версии, а пока не нашелся ключ, веских улик против него не было, – поддержала я беседу.

– Ну, теперь-то он не отвертится, – удовлетворенно хмыкнул Иван. – Надо же, какая тварь. Борису Михайловичу уже все известно?

– Да, я ездила к нему сегодня.

– Как он все воспринял?

– Был шокирован, но держался молодцом, – ответила я.

– Что сказать, он – мужик железный, – кивнул Иван. – Теперь нужно только время, чтобы он свыкся с мыслью о потере.

«Чтобы ты мог потом занять место Алены возле отца», – додумала я его мысль, но вслух этого, разумеется, не сказала.

Мы еще немного поговорили об Андрее и его жене, которой «посчастливилось вовремя избавиться от такого кошмара». Иван налил еще вина, но я, понимая, что голова должна оставаться ясной, отказалась.

– Почему? – спросил он.

– Я, в принципе, пью немного. А сегодня не хочется портить себе вечер мутной головой, – я включила режим «очарования» на полную.

Мой визави пожал плечами:

– Как хочешь, не настаиваю. Около тебя графин с чистой водой.

– Спасибо. То, что нужно.

«Надо сбагрить его из комнаты, – жужжало в моей голове, – но как? Как это сделать?»

Едва я успела об этом подумать, как во дворе раздался какой-то грохот, после чего отчаянно взвыла сигнализация машины.

– Что это? – подскочила я в притворном удивлении.

– Понятия не имею, подожди, я схожу посмотрю, – сказал Иван, поднимаясь с места и бросая салфетку на стол.

– Будь осторожен, – мягко попросила я, и он одарил меня еще одной лучезарной улыбкой.

На секунду мне даже стало совестно, ведь еще немного, и я обломаю этому парню счастливое будущее, которое он себе уже нарисовал.

Едва Иван покинул комнату, я сорвалась с места.

– Спасибо, ребят, – прошептала я громко, понимая, что это Кирьянов выманивает Ивана на улицу, чтобы у меня была возможность поискать улики, – задержите его там…

Я кинулась к этажерке, наскоро пробежала по книгам и посмотрела между пластинок. Потом заглянула на каминную полку. На статуэтке обнаружился тонкий золотой крестик на цепочке, но Алениных драгоценностей не было. Вместе с тем я понимала, что такой человек, как Иван, не будет прятать трофеи далеко. Он наверняка хотел любоваться ими каждый день, украшения должны находиться где-то на виду, чтобы тешить его самолюбие ежедневно и ежечасно. Где? Где?

Я осмотрела шкуру, заглянула в камин, обшарила все углы так внимательно, как могла в данных обстоятельствах, но не нашла ровным счетом ничего.

Нет, видимо, это не та комната. Куда же мне отправиться в первую очередь? Попроситься в туалет? Вряд ли. Кто станет прятать такие вещи в туалете? Может, он вообще возит их в бардачке машины или носит в кармане брюк, чтобы иметь возможность в любой момент нащупать пальцами холодную поверхность кольца и напомнить самому себе о пережитых эмоциях?

Внезапно мне стало ясно как день – миссия, которую я на себя взвалила, была невыполнимой. За один вечер, во всяком случае. Мне могло только повезти.

Я уставилась на стену, пытаясь найти на ее поверхности изъян или выпуклость, свидетельствующей о наличии сейфа или тайника. Стена молчала.

Я провела рукой по дорогим обоям с шелковыми нитями и даже попробовала постучать, чтобы обнаружить пустоту за ними.

– Как ты поняла? – раздалось у меня за спиной. – Как ты поняла, что это я?

Я обмерла, ощущая, как шумит в ушах кровь, прильнувшая от волнения.