Две недели на Синае. Жиль Блас в Калифорнии

Что же касается мозаики, находящейся в апсиде, то она изображает Моисея, ударяющего жезлом по скале, чтобы иссечь из нее воду, и Моисея перед пылающим кустом. Апсида построена на святой земле, и алтарь стоит на том самом месте, где Моисей, пасший стадо своего тестя, увидел горящий терновый куст и, подойдя к нему, чтобы на него посмотреть, услышал воззвавший к нему из середины куста голос Божий: «Моисей, Моисей!» И Моисей ответил: «Вот я!»

«И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля свя­тая.

И сказал: я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова.

Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога.

И сказал Господь: я увидел страдание народа моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; я знаю скорби его и иду избавить его от руки египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю хананеев, хеттеев, аморреев, фере- зеев, евсеев и иевусеев.

И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до меня, и я вижу угнетение, каким угнетают их египтяне.

Итак пойди: я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ мой, сынов Израилевых».[16]

Осмотрев во всех подробностях апсиду, мы перешли в ризницу, а затем в боковые приделы. Повсюду стены покрыты византийскими иконами, поразительно стран­ными, но исполненными величия и высоких чувств.

Выйдя из церкви, мы остановились, чтобы полюбо­ваться дверями. Они разделены на прямоугольные створы, каждая филенка в которых содержит прекрасно сохранившуюся расписную эмаль изумительного рисунка. Затем монахи повели нас в мечеть; греческому мона­стырю, в знак своего подчинения, пришлось возвести на собственной территории, окруженной священными сте­нами, турецкую постройку: это печать фирмана, позво­ляющего монахам отправлять христианский культ на мусульманской земле. Показывая ее нам, святые отцы не преминули заметить, что мечеть обветшала и заброшена; но, какая ни есть, она вызывает гордость у магометан и невыразимо печалит и унижает несчастных иноков.

В библиотеке, куда нас затем проводили, содержится огромное количество рукописей, которые монахи никогда не раскрывают и ценность и значимость которых оста­нутся неизвестными до тех пор, пока какой-нибудь моло­дой ученый из Европы не затворится на год или два среди этих запыленных шкафов. Некоторые из этих руко­писей имеют деревянные переплеты с серебряными ара­бесками. Нам показали Новый Завет, целиком перепи­санный, если верить преданию, рукой императора Феодосия; он украшен портретами четырех евангелистов, изображением Иисуса Христа и несколькими рисунками, представляющими главные сцены из Евангелия.

Потом мы одну за другой посетили двадцать пять небольших часовен, расположенных в различных дворах монастыря; все они примечательны богатством отделки и росписями в византийском стиле, покрывающими их стены. Вслед за тем проводник повел нас по сводчатому подземелью с довольно пологим спуском; подойдя к его концу, он открыл окованную железом дверь, и мы вышли в сад.

Сад этот — чудо терпения и трудолюбия. Чтобы устро­ить его, пришлось на спинах верблюдов привезти сюда из Египта плодородную землю, взятую на берегах Нила, и насыпать ее на гранитных склонах горы достаточно толстым слоем, чтобы саженцы крупных деревьев могли пустить здесь свои корни; затем, направляя текущие с гор воды, создать оросительную систему, способную про­тивостоять ненасытному жару солнца, и, наконец, обречь себя на ежедневный, ежечасный и ежеминутный труд, чтобы вырастить и сохранить в этом огненном краю, где небо похоже на раскаленную чугунную плиту, хрупкие растения.

Кажется, правда, что Бог, как и во времена древности, все еще говорит со своими верующими языком чудес. Прекраснейшие деревья и лучшие плоды, какие мне когда-либо доводилось видеть, служат наградой за этот труд, в который вначале, должно быть, было вложено больше веры, чем надежды; монастырский виноград более всего напоминал тот, какой посланцы Израиля принесли из Земли Обетованной: одна гроздь, сорванная нами с виноградной лозы, весила восемнадцать фунтов.