Две строки до востребования

— Владька! Какой ты молодец! — Наташа вскочила со стула. — Владька, ты замечательный молодец! Конечно, замуж за него я не выйду. Брр! Всю жизнь быть с ним? Нет.

— Почему же дружишь?

Она пожала плечами.

— Немножко интересно было. Немножко льстило. Ведь он красивый. Девчонки в техникуме дико завидуют. Вниманием окружает. Возит на машине, знакомит с друзьями, целует руку. Он часто говорит: люблю красивое. Красивая машина, красивый коврик на сиденье, пупсик перед стеклом на резиночке болтается и рядом — я. Сидит за рулем и гордится… Завтра снова везет меня на Белое озеро.

— Зачем туда? — Вавилон невольно вздрогнул, вспомнив недавнее посещение этого места, как, злой и униженный, брел до часу ночи по шоссе, пока попутная машина не подбросила до города.

— Зачем? — переспросила Наташа. — Затем же — показывать меня своим друзьям. Съесть вкусный шашлык, который я зажарю… Жарю шашлыки, — усмехнулась Наташа. — Даже за мясом хожу на базар. Идиотка! Я же не люблю его. Влад, я не люблю его. Ты понимаешь? — Наташа на секунду прижалась к Вавилону. Она была как раз по плечо ему. — Ты меня не очень сильно презираешь?

Со двора вновь послышался длинный сигнал.

— Конечно! Уже здесь! — подойдя к окну, сказала Наташа. Потом она вернулась к столу, сложила оба листка с телефонами (свой и Аркадия Федоровича) вместе и придавила мраморной чернильницей, чтобы не сдуло ветром. — А мне все-таки позвони. Не смущайся, если трубку возьмет сестренка. В пятом классе и ужасно любопытная. Всех допрашивает: кто, кого, зачем?.. Ты не выходи сейчас. Опять начнет упражняться в красивых словесах… О, мамочки, снова сигналит! Владик, побежала! — Наташа чмокнула его в щеку и вышла.

«Дай мне руку»

Тот день, вернее часть дня (после ухода Наташи), и другой день, когда она должна была ехать с Романом на Белое озеро, Вавилон выдержал. А на следующее утро он тщательно выбрился, надел сиреневую рубашку, желтые носки в полосочку, начистил туфли.

— Неужели на свиданье? — удивилась и обрадовалась Алла Игнатьевна.

— Все может быть.

— Так рано?

— Все может быть. — Вавилон картинно застыл перед матерью, приподнял подбородок. — Ну как?

Алла Игнатьевна лишь руками развела:

— Да что говорить! Не видать больше Роману своей Наташи… Волик, перемени запонки. Надень янтарные, что я подарила на день рождения.

Он послушался, переменил… Впрочем, возможно, что все это напрасные хлопоты. Ведь он просто хочет ей позвонить.

В кабинке телефона-автомата он опустил монету, вздохнул глубоко и стал набирать номер, который помнил так хорошо, будто знал его всю жизнь.

— Кто это? — услышал он тихий и глухой голос.

«Сестренка, — догадался Вавилон. — Сейчас начнет допрашивать».

— Это Наташин друг, — проговорил он. — Владислав. А Наташу можно позвать?

В трубке долго молчали. Вавилон даже подул в мембрану. Неожиданно послышался всхлип.

— Она в больнице.

— Почему в больнице? — Он был ошеломлен.

— Разбилась… на машине.

— Как разбилась? — крикнул он в трубку. — Когда?

— Вчера вечером… Мама всю ночь пробыла в больнице.

— Она… — Вавилон хотел спросить «жива?», но испугался этого слова. — В какой она больнице?

— В железнодорожной… Но к ней не пускают. Скажите, это плохо, что к ней не пускают? — снова всхлипнув, спросила девочка.

Что он мог знать? Вавилон повесил на рычаг трубку и с минуту неподвижно стоял в кабине. Потом рывком толкнул дверь и сразу оказался в другом мире — по-прежнему, словно ничего не случилось, шли и разговаривали люди, мальчишка, часто отталкиваясь ногой, ехал на самокате… И тут он увидел «Волгу» с шашечками. Машина быстро приближалась, в ней сидел лишь водитель. Вавилон бросился наперерез, поднял руку. Парень в фирменной фуражке приостановил машину и помотал головой.

— По вызову.

— Друг, — сказал Вавилон, — в больницу надо. Вот так!

— Какая больница?

— Железнодорожная.

— Садись, — распахнул парень дверцу. — Сделаю крюк.

— Слушай, — спросил Вавилон, когда выехали на проспект, — это плохо, если к больному не пускают?

— Да уж чего хорошего, — невесело усмехнулся парень. — Покалечился кто?

— Друг на машине разбился.

— Много народу бьется. Век колес. Любитель?

— В том-то и дело. Права только получил. Да и то… — Лишь сейчас Вавилон подумал, что ни разу еще не вспомнил о Романе. А ведь он тоже, наверно, пострадал.

В приемном покое больницы он узнал, что Наташа лежит на первом этаже хирургического отделения в восьмой палате. И что к ней действительно никого пока не пускают.

— А вы подробностей не знаете? — спросил он у пожилой сестры.

У него был такой несчастный и растерянный вид, что она пожалела его: машина врезалась в каменное ограждение. Девушка пострадала сильно. Находится в шоковом состоянии. А водитель отделался сравнительно легко — сломана рука и разбито колено. Лежит здесь же, в девятнадцатой палате на втором этаже.

— А будет… жить она? — потрясенный ее словами, спросил Вавилон.

— Мы всегда надеемся. И делаем все от нас зависящее, — уже строго и официально сказала сестра.