Две жизни Лидии Бёрд

– Ты не можешь исправить горе, оно длится столько, сколько длится. Мой доктор говорил, что нужно прочувствовать его, пройти насквозь.

Мы смотрим друг на друга.

– Звучит как чистая ерунда, – бормочет Ди, и мы обе смеемся.

И это первый момент настоящей близости.

– Ты поговоришь с ним? – спрашивает Ди. – Насчет Уэльса.

Все следы веселья покидают меня. Внутренне хочу закричать: «Нет!» Я просто не могу посоветовать Джоне уехать за сотни миль отсюда. И без того не слишком часто вижу его в последнее время. Он ведь теперь не обитает почти постоянно на моем диване. Как бы то ни было, но я определенно чувствую себя увереннее, зная, что он где-то неподалеку – на случай, если вдруг понадобится. И мысль о том, что он может навсегда исчезнуть из моей жизни, вызывает отчаяние, но что, если Ди права? А если свежий воздух Уэльса сдует синие круги под его глазами? Или здешние тени слишком густы и он просто не может увидеть свет?

– Мне надо подумать. – Это лучшее, что я могу ей предложить.

Наяву

Пятница, 28 июня

По шкале сожалений от одного до десяти я болтаюсь где-то между восемью и девятью с половиной и от нервного напряжения с трудом глотаю завтрак. Я никому не говорила о предстоящей сегодня встрече с Крисом и уже не считаю, сколько раз хваталась за телефон, чтобы все отменить. Стараюсь убедить себя, что не следует смотреть на это как на свидание – ведь это может быть чем угодно! Представляю, что это встреча с неким другом – просто решили выпить вечерком. Пусть даже Крис мне пока не друг, мы же виделись всего лишь раз. После тех двух напряженных минут мы время от времени обменивались сообщениями. Он прислал мне фотографию побережья, сделанную с крыши дома, который он проектировал, а я отправила ему снимок сожженного мной обеда, когда Крис поинтересовался, люблю ли я готовить. Все это было беззаботно и поверхностно с обеих сторон, и именно поэтому я не отправляла ему разные, уже набранные сообщения. Ну, не только поэтому.

В глубине души я чувствую, что вслед за этим свиданием, или «случайной» встречей с другом, передо мной возникнет следующий барьер, через который придется перепрыгнуть. Или, по крайней мере, проползти под ним, ободрав колени. Пытаюсь выкинуть эти мысли, но я достаточно честна с самой собой, чтобы понимать: не хочу провести всю оставшуюся жизнь, глядя на пустое кресло. А я как раз и смотрю на него сейчас, синее кресло, в которое почти не садилась, поскольку оно целиком и полностью принадлежало Фредди. Я и теперь в него редко сажусь. Нет, не потому, что я уж слишком трепетно к нему отношусь, просто оно мне кажется неудобным. Наверное, подушки сохранили отпечаток его зада. Пирс Морган в телевизоре бранит за что-то вегетарианцев, так что я встаю взять пульт и выключить его. Когда я нажимаю кнопку, на экране мелькает реклама кофейной компании. Я задерживаю дыхание, потом качаю головой и фыркаю – главную часть рекламной кампании для них провел Фредди… Выключаю телевизор и стою посреди комнаты, потом, поддавшись порыву, сажусь в кресло Фредди – на самый краешек, – чтобы доесть свой тост. И ерзаю на месте. Заставляю себя просидеть там минуту, максимум две, потом снова встаю и в замешательстве замираю перед камином. Несколько недель назад я купила пару новых диванных подушек. Они яркие, с вышивкой. Хватаю одну из них и пытаюсь пристроить в кресло Фредди. Это помогает. Знаю наверняка, что Фредди возненавидел бы эти подушки и уж точно не позволил бы одной из них лежать в его кресле. Затолкав в рот остатки тоста, я кладу подушку на место и иду на кухню готовить ланч.

Я уже на полпути к автобусной остановке, когда соображаю, что забыла телефон на кофейном столике. Я в растерянности: опаздывать не хочу, но не слишком хорошо знаю расписание автобусов. Езжу на них я лишь изредка, когда решаю после работы заглянуть в паб. Но и без телефона на весь день оставаться не слишком комфортно. А вдруг я решу отменить встречу с Крисом? Или он может ее отменить, что, честно говоря, стало бы для меня немалым облегчением. Не хочу оставаться в неведении из-за того, что мой телефон лежит дома. В общем, в итоге решаю, что хуже встречи с Крисом может быть только незнание об отмене встречи, поэтому я мчусь обратно за телефоном. В гостиной, сунув его в карман, вдруг, не успев подумать, снова бросаю яркую новую подушку в кресло Фредди. Мои пальцы на мгновение задерживаются на спинке, почти прося прощения, но я все равно оставляю подушку там и бегу на автобус.