Две жизни Лидии Бёрд

Фредди ворчал, когда я решила купить бокалы, а продававшая их женщина была недовольна моей просьбой их завернуть, но я все равно купила эти бокалы и полюбила от души. Они были слишком дороги мне для того, чтобы Элли сейчас размахивала ими, держа за хрупкие ножки.

– Позволь мне, – говорю я, забирая бутылку.

– Поверить не могу, что через две недели ты выходишь замуж! – сентиментально вздыхает Элли. – Хотелось бы и мне снова замуж выскочить.

Я как раз распечатываю бутылку, но тут замираю и смотрю на нее:

– Вот как?

Ее драгоценная заколка для волос искрится в ярком свете, когда сестра прислоняется к кухонной стойке.

– Это так романтично! – с неожиданной завистью восклицает она. – Платье, церемония, цветы…

Мне нравится, что она, несмотря на то что почти каждую неделю организует свадьбы в отеле, продолжает тосковать по своей собственной.

– И опять за Дэвида? – спрашивает Ди, усаживаясь на кухонный стол.

Элли делает большие глаза, насмешливо смотрит на Ди:

– Само собой.

Они обе хлопают в ладоши, когда я вытаскиваю пробку.

– А я и не знаю, выйду ли вообще замуж, – сообщает Ди.

Элли смотрит на меня, потом на Ди:

– Мне казалось, у вас с Джоной все достаточно серьезно?

– В общем, да. – Ди берет из моих рук бокал. – Я просто не уверена, что он вообще из тех, кто женится.

– Но ты из таких? – уточняю я.

– Все на самом деле на это способны, – говорит Элли, прежде чем Ди успевает ответить. – Поверь, я видела в своем отеле разную публику. Если честно, на самом деле людей семейного типа вообще не существует. Это просто вопрос правильного времени и правильного человека, и тогда – бинго! Ты уже идешь к алтарю в платье, похожем на меренги.

Ди негромко фыркает:

– Может, он не любитель игры в бинго?

Я растеряна. В этом мире Ди явно включена в мою жизнь. И довольно основательно, если учесть, что в вечер моего девичника она находится здесь, в моей кухне, вместе с Элли. И отношения с Джоной здесь у нее намного успешнее, судя по всему, если у нее на уме свадьба. С другой стороны, Джона, которого она знает в этой реальности, более открыт и смешлив; он такой, каким ему и следовало быть.

– Дай ему время, – прошу я. – Он всегда был мыслителем. Уверена, когда будет готов, все и произойдет.

Ди не выглядит убежденной.

– Ну… может быть.

– Джона Джонс! – Элли с удовольствием выговаривает его имя, потом смеется. – Я тайно была влюблена в него, когда мне было где-то четырнадцать.

– Неправда! – Я тоже смеюсь, хотя и поражена.

Элли никогда прежде не упоминала ни о чем подобном.

На щеках моей сестры выступают розовые пятна.

– Я просто тебе не говорила. Мне было неловко! – Она выпивает сразу половину бокала и взмахивает им. – Что тут скажешь? Он был таким необычным, куча волос и такие скулы!

Я отворачиваюсь и тянусь к бутылке, чтобы дать себе время оценить мысль о моей сестре и Джоне Джонсе. Нет. Ничего не происходит.

– Но он ведь хорош собой, правда? – говорит Ди, как какая-нибудь мечтательная школьница.

– Да, возраст ему к лицу, – кивает Элли.

Я таращусь на нее:

– Возраст к лицу?

Элли смеется:

– Ну, ты понимаешь. У него такое… – Она показывает на собственный рот. – Похож на Мика Джаггера, правда?

Не могу сказать, чтобы, глядя на Джону, я когда-либо вспоминала Мика Джаггера из Роллинг стоунз

, но смеюсь, потому что понимаю, что имеет в виду Элли. Рот у Джоны великоват для его лица, и он излучает особую харизму плохого парня. Но совсем не так, как Фредди. Вместе они как день и ночь, две стороны одной монеты. Наверное, именно этого мне и не хватает в Джоне в реальном мире; он растерял там свой жар.

– Все равно я его люблю, – заявляет Ди.

Мы с Элли садимся по обе стороны от нее. Я расправляю ладонями свое черное платье. Оно по-летнему короткое, вполне подходит для вечеринки, в нем нет вызова, и все же оно мне не нравится. Это совсем не то, что я обычно выбираю. Я гадаю, не стану ли в итоге носить в этом мире более сдержанную, консервативную одежду. Я ведь, как правило, хожу в джинсах и футболке, как девчонка, в лучшем случае выгляжу немного богемно. Мне вдруг приходит в голову, что я до сих пор понятия не имею, как выглядит мое свадебное платье. Наверное, это странно и эксцентрично – не знать в день девичника того, что напрямую относится к свадьбе. Мне неизвестно даже то, где состоится девичник. Скорее всего, у мамы, потому что сейчас я не вижу ее.

– Хочешь, Лидия поговорит с ним вместо тебя? – спрашивает Элли, предлагая мои услуги без моего согласия.

Боже, надеюсь, Ди откажется…

Ди встряхивает блестящими локонами:

– И как я буду при этом выглядеть?

– Ну, ничего страшного не произойдет, если разговор будет осторожным, – возражает Элли. – Чуть-чуть его подтолкнуть, чтобы он просто задумался, это же не повредит.

Ди немного оживляется и смотрит на меня:

– Ты тоже так считаешь?

Мне хочется заорать: «Нет, на самом деле я так не думаю!» Если я подтолкну их с Джоной друг к другу, они, скорее всего, сбегут в Уэльс в не слишком далеком будущем, чтобы гулять по холмам, вести жизнь уэльсцев в уэльских долинах с уэльской матушкой Ди.

Но я ничего не говорю.