Двенадцать секретов

– Но ты же помогал охранять похищенных школьников! Ведь вполне можно было предположить, что Миллинг и в самом деле хотел причинить этим детям зло. И так оно и было!

Разговор отцу был крайне неприятен, это не вызывало сомнений.

– Да ладно уже, Берти. Ты же сама мне сказала, что Миллинг – крутой тип. Без тебя я бы про него даже не узнал. Тебе же тоже тогда польстило, что он попросил нас о помощи.

– Да, – кивнула Берта. – Но мне кажется, это было целую вечность назад.

Мир поплыл у неё перед глазами, когда она вспомнила о Труди и Бо, которые погибли в бою против Миллинга.

– Только не реви. – Отец подошёл, кажется собираясь потрепать её по плечу. – Мы, гризли, очень сильные, нам эта вода не нужна.

– Я реву, когда хочу и где хочу, – с трудом возразила Берта. Раньше она бы не осмелилась такое сказать – скорее согласилась бы провести ночь в сугробе. Раньше она была папиной дочкой, она боготворила папу. Неужели всё это уже в прошлом?

– Всё это время мы боролись на неправильной стороне! – вырвалось у неё. – То, что случилось, – просто ужасно! Неужели ты никогда об этом не думаешь?

– Ну ладно, успокойся уже, – пробормотал отец и действительно обнял её. Ясно: ответ на её вопрос был «нет».

Берта вывернулась из его объятий – и ужаснулась: её рука превратилась лапу и угрожающе замахнулась на отца. Но она же этого не хотела! Ну когда уже она научится контролировать свои превращения!

Отец нервно оглянулся, проверяя, нет ли поблизости покупателей:

– Что это ещё такое?!

– Я… я не хотела, я…

Суровое выражение на лице отца немного смягчилось:

– Ладно, давай не будем ссориться. Ты замечательная девочка, Берти. Ты уже сейчас решаешь задачи лучше меня, ты знаешь названия всех растений в округе, а твои тефтели из лосося просто объеденье. Давай как-нибудь снова порыбачим вместе?

Эти слова были как бальзам на душу, отец не часто её хвалил. Жаль, что она должна испортить это прекрасное настроение.

– Да, с удовольствием, – сказала Берта и посмотрела на свою лапу, заклиная её вновь стать человеческой рукой. Невероятно, но та подчинилась. – Но эта история с Миллингом… Мы можем ещё как-нибудь об этом поговорить?

– С этим покончено. Всё в прошлом. Вопрос закрыт.

Ком застрял у Берты в горле, во всяком случае, так ей показалось.

– Нет, не в прошлом! – крикнула она.

– Так, Берта Мак-Нелли, быстро в свою комнату! – зарычал отец. – Про ужин можешь забыть. Сегодня, кстати, твоя любимая курица с картофельным пюре.

Не говоря ни слова, Берта развернулась и медленно поднялась по лестнице в свою комнатку над магазинчиком. Ей сейчас всё равно ничего в горло не полезет. Отец так ничего и не понял, совсем ничего, он даже не захотел признать, что случилась несправедливость. Не говоря уж о раскаянии. А что это значит для неё? Сможет ли она теперь смотреть в глаза Карагу, Тикаани, Холли и остальным?

На завтрак ей разрешили спуститься. Отец как раз болтал с матерью. Он пожарил яичницу с беконом, запах стоял просто потрясающий. Но Берта съела совсем чуть-чуть – в наказание, которому она сама решила себя подвергнуть. Это придало ей сил.

– Я хочу вернуться в Йеллоустон… и провести остаток каникул там, – сказала она родителям.

В воздухе повисла обида.

– Но что ты собираешься там делать? Сейчас каникулы, школа закрыта. Где ты будешь спать?

– На улице, – решительно сказала Берта. – Я собираюсь пожить пару недель в обличье гризли.

Мать выронила вилку с яичницей, и та упала на пол.

– Давай-давай, может, тогда ты поймёшь, что в жизни не всё так просто, – поддел её отец, вгрызаясь в кусок бекона, и его лицо при этом случайно превратилось в мохнатую коричневую морду.

Мать вскрикнула от ужаса и опрокинула тарелку. Теперь её порция бекона тоже валялась на ковре.

– Берт Мак-Нелли! Прекрати немедленно!

– Извини, – пробормотал тот и попытался превратиться обратно. Морда исчезла, зато появился мех на ушах. Да, ему бы не помешало взять парочку уроков у мистера Элвуда.

Берта больше ничего не сказала. Конечно, ей будет непросто. Впрочем, жизнь медведицы не так уж плоха. Тебе не нужны ни парикмахеры, ни диеты, ни учебники, ни тридцать видов рыболовных крючков!

И всё равно на сердце тяжёлым свинцом лежала тоска. Не исключено, что ей навсегда придётся остаться в дикой природе и она никогда не вернётся в школу – ведь там она для всех предательница.

Время пролетело очень быстро, и вот уже мама отвозит её в Йеллоустон.

– Будь осторожна и держись подальше от… э-э-э… настоящих медведей, – сказал отец и обнял её.

Берта кивнула. На глазах у неё, несмотря на всю решимость, выступили слёзы.

Поздно ночью мама высадила её на парковке, подождала, пока она превратится, и, быстро махнув рукой, уехала. Неужели она её боится?!

Как же хорошо снова оказаться в дикой природе! Берта нашла несколько хрустящих, как чипсы, корней, а потом попыталась, правда не слишком удачно, поймать в реке Снейк рыбу. Приятно устав от этих хлопот, она вырыла углубление для сна – они проходили это на уроках звероведения – и поняла, что это действительно очень удобно: можно отлично выспаться. Ну разумеется, если ты медведь.