Двенадцать шагов. Книга 2

"И как долго ты планируешь тут задерживаться? — спросил он сам у себя. — Так ли это всё необходимо? Может, буди народ — и дёру. А куда — по дороге разберётесь? Вымотал ты девку, время есть..."

Или это он так снова пытается себя обмануть? Нашёл новый повод не переть в Империю, хотя сам так героически собрался. А теперь не может: важные дела, людей спасать надо, графики считать.

Что за странная идея действовать втихаря от существа, которое раньше, может, и могло ставить условия, но сейчас совершенно беззащитно? И как бы ни убеждало его, как бы ни вкладывало в голову, что самостоятельно он не выберется и людей своих не выведет, сейчас голова прояснилась, и Алекс чётко видит: существо лепило это всё и совало ему в голову от безысходности и одиночества.

Одиноким оно и останется, пока будет всех вокруг убивать.

Так не проще ли разом оборвать все его страдания? Заодно, опять же, спасти кучу жизней в будущем.

Алекс прошагал к Имире, остановился над ней. Она спала на боку, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Её захотелось укрыть.

"Может, — подумал он, удерживая руку на рукояти меча, но понимая, что вряд ли его сейчас достанет, — ещё действует её гипноз?"

Развернулся и неспешно двинулся вдоль берега. За песчаным пляжем начинались заросли: тяжелые, тёмные и блестящие в свете Рихан, влажные, потому что тут всё влажное. Ветви тянулись к воде, будто пытались стать водорослями. А может, это водоросли понемногу выбирались из моря на сушу?

Там пройти было невозможно, зато чуть поодаль вглубь зарослей вела тропа. Не то, чтобы слишком широкая или хоть сколько-нибудь утоптанная, скорее всего, по ней вообще не ходили, скорее всего, просто естественная проплешина в густой и буйной растительности. Случайная.

"Как всё, блин, в моей жизни", — подумал Алекс и двинул туда.

Тропа, к его радости, не обрывалась сразу и даже тянулась не вглубь — шла вдоль берега. По крайней мере, сколько бы Алекс ни шагал по ней, море оставалось рядом, рукой подать бы, если бы не заросли. Алекс мог расслышать шёпот каждой волны, набегающей на берег.

Но лодку здесь к воде, конечно, не вытащишь. Может, дальше?

Остров, в конце концов, большой...

"И вот опять, — думал он, слушая шёпот волн. — Опять я ищу выход. Не из всего мира — так хотя бы с острова. С чего я вообще взял, что он есть, этот выход? Из мира, например, нет, и я уже смирился, решил воевать за него, как за свой. Так может, и с острова нет? Может, теперь не надо воевать? Может, просто жить, как на своём острове?"

Замер на мгновение и задумался: были ли последние несколько мыслей его собственными, не проснулась ли девчонка, не пытается ли затащить его обратно, не зовёт ли тем своим зовом, который он, как всегда, плохо слышит, но которому поддаётся. Прислушался.

Ничего не услышал, кроме шёпота волн.

Пожал плечами и двинулся дальше.

***

Рихан рисовала на воде дорогу, будто указывала путь. Рыбак работал вёслами молча. Кияр иногда только бросал:

— Быстрее, — когда тот, устав, замедлял ход.

Кияр старался говорить жёстко, резко, чтоб напугать. Чтоб мужик вдруг не решил остановиться сейчас и помериться, например, с ним силами. Мужик явно был сильнее. И явно не хотел плыть туда, куда хотел Кияр.

Там, впереди, было что-то плохое и страшное — для этого не нужно было читать мысли, стоило просто взглянуть в глаза.

Человек был напуган, и ещё неизвестно чего боялся больше: Кияра или места, куда ему предстояло его отвезти.

Но в то же время, человек продолжал бороться с чувством вины, что отправил туда других людей. Не совсем плохой, не совсем потерянный человек. И неизвестно, что больше не давало ему остановиться и надавать Кияру по шее: страх перед ним или чувство вины перед Алексом и людьми, что были с ним.

Но и проверять не хотелось.

Так что Кияр продолжал пугать, как мог. Сейчас вот — сидел на корме и пристально смотрел на человека. Он помнил, что умеет так смотреть, что любому станет не по себе. Кроме, разве что, Алекса: тому всё нипочём.

В основном, потому что ему на всё плевать. На себя в том числе. Вот где ему было не плевать — это дома. Там он сразу стал слабее. Тяжелее. Будто ветер, который до того нёс его на крыльях, выскользнул из-под ног, метнулся прочь, свернулся калачиком за границей селения.

Алекс потому и спешил прочь: чтобы его снова подхватило, понесло. И вот занесло, чёрт его дери, в морские дали.

Поначалу человек в лодке пытался выяснить у Кияра, куда Алекс собирался добраться, якобы, чтобы плыть следом. Но Кияр ясно дал понять: он знает, что Алекс поплыл в итоге не туда, куда хотел. И что попал в беду. И что если в ближайшее время Кияр его не найдёт, то вернётся в селение, и не будет больше селения.

После чего рыбак налёг на вёсла, и воцарилась тишина, нарушаемая только глухими всплесками воды и отрывистыми командами Кияра. Всё это время Кияр думал о том, как легко, оказывается, заставить людей себя слушаться. Соврать, надавить, пригрозить. И что странно: он будто это сразу умел. Ему не пришлось ни учиться, ни тренироваться. Выходит, ещё и такой дар у него есть. Этот, вероятно, достался от отца.