Дверь с той стороны. Исток

Люди открыли внутреннюю пластину люка - вернее, просто вырезали ее: герметичность больше не имела значения. И, толпясь в тамбуре, несколько минут смотрели вниз, не говоря ни слова.

Перед ними простирались засеянные из космоса зеленые луга, испещренные цветами, и река текла, петляя, сбегая с холмов, и струилась к белопенным волнам моря, откуда дул ветерок и доносились запахи жизни и счастья. Лес шумел невдалеке, и деревья покачивали вершинами. Солнце стояло высоко, и корабль бросал перед собой короткую тень.

Люди стояли молча, потому что слова не были нужны, а земля их лежала внизу, созданная ими, как будто они были богами.

Истомин умолк. Все хранили безмолвие, и кофе стыл в чашках.

- Да, - сказал потом физик. - Значит, так оно будет.

- Стоит! - крикнул капитан Устюг. - А? Стоит!

- И ведь, наверное, на самом деле будет еще лучше! - сказал администратор.

Писатель не обиделся.

- Да, - согласился он. - Будет куда лучше.

Инна отняла от глаз платок.

- Династия штурманов - это будут наши, - шепнула она Луговому, и он прикоснулся губами к ее волосам.

Инженер Рудик вздохнул.

- Да, - сказал он. - Только вот как вывести все это за борт? Выйти-то мы не можем!

Все почувствовали, как потолок снизился и навалился на них; стало трудно дышать. Истомин сказал?

- Не знаю, как. Но выйти надо.

- Все, как в доброй старой истории, - проговорил Нарев, собрав остатки сарказма. - Было нашествие, почти была битва, мы победоносно выиграли войну. Можно начать движение к счастью. И мы не знаем, с какой ноги сделать первый шаг!

- Детали, детали, - сердито сказал физик. - Насколько же все-таки теория симпатичнее! Капитан, инженер! Неужели же невозможно ничего придумать?

Капитан пожал плечами.

- Выводить вещество - это еще туда-сюда. А вот как вы сможете выкинуть за борт гравиген, да еще отбуксировать его в нужное место - этого я, откровенно говоря, не представляю. Элементарная ситуация, но это-то и плохо - из сложных положений всегда легче найти выход.

Физик засвистел песенку. Потом встал инспектор Петров. Он оглядел пригорюнившихся людей.

- Инспектор, - сказал Нарев. - Давайте, обвиним этих двоих в распространении беспочвенного оптимизма.

- Хорошо, - сказал инспектор. - Если все дело в этом гравигене, то я отвезу его, куда нужно.

Инженер Рудик покосился на него.

- Вы, верно, не поняли, - сказал он. - Выйти-то может любой. Но он не сможет вернуться назад: вход будет заблокирован наглухо - и навсегда.

- А я не говорил о возвращении, - сказал инспектор.

- Послушайте… - медленно начал администратор.

- Я знаю, что говорю, - прервал его Петров. - Мне немало лет, и моих потомков не будет на финише этого полета - потому что единственная, кто могла бы подарить их мне, осталась далеко. Я проживу и умру без пользы, а это меня не устраивает. Я знаю, что выйти надо, и выйду. Только получше разъясните мне, что нужно там сделать, чтобы все не оказалось зря: если я правильно понял, после меня не сможет выйти уже больше никто.

Люди молчали.

- Будут дети, - сказал инспектор. - Еще недавно мы были готовы умереть сами; неужели забота о жизни одного старика заставит вас закрыть путь перед близящимся поколением?

- Я люблю вас, инспектор, - сказала Зоя. - Вы человек.

- Я рад, - сказал Петров, - что вы это понимаете.

- Спокойно, милая, спокойно… - приговаривала Зоя. Вера лежала, закусив губу, в глазах ее был страх. Это всегда страшно. - Кричи, Верочка, - говорила Зоя. - Кричи…

Вера кричала. Крик доносился до салона. Там собрались все и молчали, вслушиваясь. Администратор ходил из угла в угол и кусал пальцы, чтобы ощутить боль. Ему казалось, что так будет честнее.

Инспектор Петров поднялся, украдкой кивнул инженеру и вышел. Никто не заметил этого. Через пять минут встал и инженер. И на него никто не обратил внимания.

Они встретились возле тамбура. Инженер помог инспектору надеть скафандр. Небольшой собранный в капсуле выход гравигена - ядро будущей планеты - уже стоял в тамбуре. Туда же инженер заблаговременно провел кабель для плазменного резака, которым инспектор должен был вырезать замок внешней пластины, заблокированной испорченным автоматом.

- Вы только вовремя скомандуйте, - сказал Петров. - Чтобы я знал, когда остановиться.

- Само собой, - сказал инженер.

- Так что вы запишите где-нибудь для потомства, - сказал инспектор, - что в центре этой планеты похоронен я. Инспектор Петров.

- Это справедливо, - согласился инженер.

Петров вынул сигарету. В пачке оставалось еще несколько. Он отдал ее инженеру.

- Эту я выкурю, - сказал он. - А остальные - может, кому захочется. Только расходуйте осторожно. Больше нету.

Он курил медленно, словно оттягивая момент. Послышались шаги. Подошел капитан.

- Решили сейчас? - спросил он деловито, словно речь шла о самом простом деле. Да, по сути дела, для него так оно и было: он снова работал в экспедиции, с сильными людьми, перед которыми была поставлена цель - построить планету. Одному из них приходилось пожертвовать жизнью. Это бывало и раньше, и капитан снова чувствовал себя молодым.