Двести лет вместе. Часть I. В дореволюционной России

Вместо этого укреплялся прочный союз евреев с кадетской партией. «Местные отделения Союза [Полноправия] и конституционно-демократической партии нередко состояли из одних и тех же людей»[1344]. (А Винавера в шутку называли «кадетом Моисеева закона».) «В черте оседлости евреи составляли подавляющее большинство членов [кадетской] партии, во внутренних губерниях – вторую по численности национальную группу… Как писал С. Витте, „почти все еврейские интеллигенты, кончившие высшие учебные заведения, пристали к партии „Народной свободы“ [т. е. кадетам]… которая сулила им немедленное равноправие. Партия эта в значительной степени обязана своим влиянием еврейству, которое питало её как своим интеллектуальным трудом, так и материальным“»[1345]

. – Евреи «дали конституционно-севрюжинскому русскому „Освободительному движению“ 1905 года… планомерность и сосредоточенность»[1346].

Всё же, вспоминает видная кадетка А. Тыркова, «главными созидателями и руководителями кадетской партии были не евреи. Среди кадетов-евреев не нашлось такого крупного человека, который мог бы повести за собой русских либералов, как в середине XIX века еврей Дизраэли повёл английских консерваторов… самые значительные люди в кадетской партии были русские. Это не значит, что я отрицаю влияние евреев, растворившихся в нашей толпе. Самая их неугомонность не могла не действовать. Своим присутствием, своей активностью они напоминали о себе, о том, что надо их выручать, помнить об их положении». И далее: «Вдумываясь в пути и перепутья еврейских влияний [в кадетской партии], нельзя обойти Милюкова. Он с самого начала стал их любимцем, был окружён кольцом темноглазых почитателей, в особенности почитательниц… они, под сурдинку, баюкали его своими мелодиями, заласкивали его, без всякого стеснения осыпали его до комизма вздутыми похвалами»[1347]

.

В. А. Оболенский, тоже член ЦК кадетской партии, описывает кадетский клуб времени 1‑й Думы на углу Сергиевской и Потёмкинской. Там сливались верхи российского секулярного еврейства и верхи русской политизированной интеллигенции: «Там всегда было людно, и публика, среди которой преобладали богатые петербургские евреи, была нарядная: дамы в шёлковых платьях, с бриллиантовыми брошками и кольцами, мужчины – с буржуазно-лощёными, упитанными и самодовольными физиономиями. Даже нас, демократически настроенных депутатов, вид этого „кадетского клуба“ несколько шокировал. Можно себе представить, как неуютно себя там чувствовали крестьяне, приходившие на заседания нашей фракции… „Господская партия“, решали они про себя и переставали к нам ходить»[1348].

На местах взаимодействие Союза Полноправия и кадетской партии осуществлялось не только обезпечением «как можно большего числа кандидатов-евреев», но и: «местным отделениям [Союза Полноправия] предписывалось поддерживать [неевреев], кто обещает содействовать эмансипации евреев»[1349]

. Как поясняла в 1907 кадетская «Речь», в ответ на неоднократные запросы других газет: «„Речь“ в своё время совершенно точно указала условия соглашения с еврейской группой… группе предоставлено право отвода выборщиков и право возражения против кандидатов в Думу»[1350].

Приступив к прениям, Дума поставила вопрос о еврейском равноправии в рамках общего уравнения всех граждан в правах – то есть следуя логике царского Манифеста. «Государственная Дума обещала выработать „закон о полном уравнении в правах всех граждан с отменою всех ограничений и привилегий, обусловленных сословием, национальностью, религией или полом“»[1351]

. Утвердив основные положения закона, Дума ещё проговорила один нетерпеливый месяц, делая «громкие, но безполезные декларации»[1352], пока не была распущена. И закон о гражданском равенстве, в том числе и еврейском, повис.

Как и большинство кадетов, еврейские депутаты 1‑й Думы подписали и Выборгское воззвание – но тем были устранены от дальнейшей возможности избираться, что чувствительнее всего сказалось на карьере Винавера. (В 1‑й Думе он выступал резко, а вместе с тем известны его более поздние предупреждения: чтобы евреи не очень выходили в первый ряд, не обошлось бы это как в революцию Пятого года.)