Двое для трагедии. Том 2

«Интересно, когда он убьет меня? Наверно, когда принесет в замок. Уверена: для него это будет истинным наслаждением» – с неуместным сарказмом подумала я.

Вампир принес меня в замок, поднял в мою комнату, уложил на кровать, и я тут же заснула тяжелым крепким сном. Когда, рано утром, я проснулась, Грейсон лежал на кровати рядом со мной и читал книгу при тусклом свете хмурого утра.

– Ты убьешь меня? – тихо спросила его я, но он словно не слышал меня. – Брэндон! Ты убьешь меня? – еще раз спросила я, не понимая его странного поведения, ведь вчера он ясно дал мне понять, что я проиграла, а значит – буду убита.

– Я решил помиловать тебя, – даже не взглянув на меня, спокойно ответил мне Грейсон.

«Чертов подонок! Убей меня, и дело с концом!» – с отчаянием подумала я и, поднявшись с кровати, закрылась в ванной комнате.

Через несколько часов Грейсон улетел в Чехию. Он не скрывал от меня своих планов: во-первых, его ждала свадьба лучшего друга, ведь теперь все проблемы были решены (он имел в виду меня). Во-вторых, Грейсон хотел поразвлечься на «Большой охоте», и, в-третьих, он будет наблюдать за Седриком, зная о том, что тот любит меня, смертную.

«Когда он будет звонить, ты будешь нежной, как лань. Смотри мне: если он узнает о том, что ты сейчас не в Рио, а у меня в гостях, я объявлю о его пагубной страсти, и он будет тут же наказан. Надеюсь, ты все поняла? Ладно, Вайпер, не скучай. Можешь развлечь себя чем-нибудь, пока меня не будет – весь замок в твоем распоряжении. В холодильнике на кухне ты найдешь еду, и, когда все съешь, Митчелл позаботится о доставке новой», – сказал мне Грейсон и вышел из замка, но вдруг, к моему изумлению, вернулся. Вернулся, чтобы взять в дорогу маленький флакон с моей кровью – «маленький подарок», который я должна была сделать ему как компенсацию моего проигрыша в «догонялки».

И сейчас, разговаривая с Седриком, я неотрывно смотрела на свою левую руку с перебинтованным запястьем, из надреза вен на котором взял мою кровь Грейсон.

Но, когда Седрик сказал о том, что будет проводить время с вампиршей – сестрой жены Маркуса, во мне блеснула отчаянная надежда на то, что он полюбит ее и забудет меня. Тогда он не будет страдать. Тогда он будет вне опасности. Но затем мои идиотская гордость и мелкое тщеславие подавили эти мысли и надежды, говоря, что он любит и всегда будет любить только меня.

Эти противоречия причиняли мне невыносимую душевную и головную боль: голова буквально раскалывалась от напряженных размышлений, воспоминаний и терзаний о том, что будет с нами дальше. Ведь Грейсон скоро убьет меня, и тогда Седрик сойдет с ума.

Неужели это и есть конец? Финал нашей любви?

 За что? Господи, за что?!

***

– Прости, если я расстроил тебя… – начал извиняться я.

– Ничего страшного! – бодрым тоном перебила меня Вайпер. – Только, пожалуйста, будь осторожен. Береги себя, хорошо?

Ее слова заставили меня улыбнуться: кажется, она в очередной раз забыла о том, что я – вампир.

– Обещаю тебе. Люблю тебя, – улыбаясь от счастья, сказал я.

– Пока. Я тоже люблю тебя.

 Я услышал, как противно запищали короткие гудки, говорящие о том, что Вайпер отключилась. Я еще долго сидел под дождем, на капоте автомобиля, размышляя о ней, о нас, и о только что прошедшем странном разговоре. Ее депрессивное настроение и странное поведение обеспокоили меня.

Неужели ей так плохо одной? Тогда, что я здесь делаю? Мне нужно лететь к ней.

«Нет, не могу. Маркус не поймет моего поступка, тем более, я обещал ему, что этот месяц буду полностью в его распоряжении, и это связывает меня по рукам и ногам крепче любой цепи. Да и мой брат – тот, для кого бы я ни за что не нарушил бы своего обещания, даже ради Вайпер, – твердо решил я. – Вайпер справится со своими эмоциями, долгий месяц пройдет, и я полечу за ней, а когда мы вернемся в Чехию, то сразу обвенчаемся»

Все будет прекрасно, нужно лишь подождать. Всего месяц.

Эти мысли стали логическим завершением цепи моих раздумий, и я с удивлением обнаружил, что, вместо часа, просидел на одном месте, под дождем, шесть часов подряд.

Наступило утро нового дня. Горизонт понемногу светлел, и ночь медленно, но верно отступала в свои чертоги, а небо уже озарилось тонкой бледной розовой лентой летнего рассвета начала августа.

Пора было возвращаться в Прагу, чтобы приступить к своим обязанностям няньки Миши Мрочек, но после разговора с Вайпер я стал думать, что это была плохая идея, ведь я буду проводить время с другой девушкой, а это, должно быть, расстроило мою возлюбленную, хоть она и сделала вид, что рада этой новости. Но у меня не было выбора: я дал свое согласие и не мог отступить от данного мною слова.