Двое для трагедии. Том 2

Замок оказался пустым: началась «Большая охота». В замке остались лишь прислуга и Миша, которую я застал не в лучшем расположении духа: девушка была крайне раздражена моим появлением и не скрывала этого. Я понял, что стало причиной перевоплощения из милой девушки в огнедышащего дракона – ей сказали, что она не будет охотиться вместе со всеми, и, наверняка, Миша была жутко обижена на всех вокруг. Ну, а я – тот, кто будет присматривать за ней и ограничивать ее свободу, был в ее глазах самым близким и большим злом.

Но ее настроение никак не задело меня: подуется и перестанет. Ну, а если нет, что ж – мне плевать.

– Доброе утро, Миша, – подходя к ней, спокойно сказал я по-польски.

Девушка даже не улыбнулась, но гордо запрокинула голову назад, выпятив подбородок и глядя на меня, как на ничтожество.

– Доброе? Ты считаешь это утро добрым? Когда все уехали развлекаться, а меня оставили на твое попеченье, как маленького ребенка? – резко ответила она и скрестила руки на груди.

Я прекрасно понимал, почему ей было обидно, и принимал тот факт, что у нее, действительно, была причина обижаться, но это не оправдывало ее невоспитанного наглого поведения. Тем более, она была сущим ребенком. Ей было всего восемнадцать лет!

– Советую не повышать на меня голос и не разговаривать со мной в таком тоне, – строго сказал я, желая проучить маленькую гордячку. – Это может привести к нежелательным для твоей свободы последствиям.

– Ха! И что же ты мне сделаешь? Поставишь меня в угол или, может, оставишь без десерта? – сердито воскликнула девушка.

– Нет, я просто закрою тебя в склепе и, вместо того, чтобы рассматривать достопримечательности Чехии, ты весь месяц просидишь там одна. Хотя, нет – в компании жирных грязных крыс, – спокойно продолжил я, с удовольствием наблюдая за тем, как все шире раскрывались серо-голубые глаза Миши.

– Ты не посмеешь! – возмущенно воскликнула она.

– Хочешь убедиться? – насмешливо бросил я.

– Ты мне не отец, чтобы меня наказывать!

– Но я старше тебя на много лет, поэтому тебе не стоит дерзить мне и раздражать меня своей грубостью. Давай будем разговаривать как взрослые люди.

– «Как взрослые люди!», – передразнила она меня, скривив губы. – Да вы все здесь считаете меня ребенком, который вообще ничего не знает в жизни!

– На это есть серьезное основание, – ответил я, в душе смеясь над тем, каким же ребенком, причем избалованным, она была.

– Да, мне восемнадцать! Но это еще не значит, что я – немощная, маленькая и глупая! В нормальном мире я уже считаюсь совершеннолетней!

От этой фразы мне стало так смешно, что я не смог подавить улыбку.

Миша заметила это и обиженно повернулась ко мне спиной.

– В этом нет ничего смешного! – тихо сказала она. – Я уже не ребенок! Почему вы не понимаете этого?

– Поверь, в свои восемнадцать я был таким же, как ты сейчас, и обижался на то, что меня не знакомили с большинством гостей, и на то, что меня не брали на охоту и не доверяли мне никакого дела. Мои юношеские амбиции были подавлены. Но с этим нужно просто смириться. Пойми: чтобы стать взрослым и, более или менее, самостоятельным вампиром, нужно достичь ста лет, а до этого возраста ты – ребенок, – спокойно объяснил я.

– Нет, я уже не маленькая! – упрямо сказала на это Миша.

– Но так оно и есть. Не путай: мы – не смертные, мы – вампиры, и наша жизнь идет совсем по иному руслу, по другим правилам.

– Но что плохого было бы в том, если бы я приняла участие в охоте? Ведь всем можно! Все уехали, а меня оставили с тобой! Как ребенка с нянькой!

– Думаю, твои родители объяснили тебе, по каким причинам они так поступили, – сказал я, все же желая достичь с ней мирного соглашения. Мне вдруг стало жаль ее.

Я помнил свои восемнадцать лет и то, как мои желания и стремления игнорировались, но это было правильно, и только спустя сто лет я понял это. В восемнадцать лет вампиров только начинают обучать искусству убийства, чтобы они начали питаться самостоятельно, а до этого они живут дома и питаются запасами крови из подвалов, где она хранится в закупоренных бутылках. Так что, Миша не могла даже представить, как, когда и где нужно убить человека, чтобы быть незамеченной. Она еще ни разу не убивала, а для юных вампиров первое убийство – всегда шок. Потом, годами оттачивая свое хладнокровие и технику охоты, вампиры становятся взрослыми.

– Они сказали, что мне пока нельзя смотреть на «Большую охоту», – фыркнула девушка и, повернувшись ко мне, всплеснула руками. – Что же в ней такого страшного, чего я не должна видеть? Я пью кровь людей и знаю, что для того, чтобы она у нас была, мы должны их убивать! Ведь это – природа! Это естественно!

– Ты сама все поймешь, когда станешь взрослее, – ответил я на ее вопрос.

– Ну вот, опять! – рассердилась она. – Значит так: или ты разговариваешь со мной, как с равной, или я никуда с тобой не поеду! И я даже не буду с тобой разговаривать!