Двое для трагедии. Том 2

– Я постараюсь, – кротко ответила я, чтобы отделаться от него.

Грейсон улыбнулся Софи, а затем он и Франсуа вышли на балкон и закрыли за собой дверь. В окно я увидела, как Франсуа достал сигару, положил ее в рот и протянул портсигар Грейсону, но тот что-то со смехом сказал собеседнику, на это француз что-то ответил, и оба рассмеялись. Видимо, Франсуа тщетно уговаривал Грейсона взять сигару.

– Знаете, я впервые вижу, чтобы мужчина мог так любить, – вдруг услышала я голос Софи.

Я обернулась к ней.

– Простите? – переспросила я, не поняв, к чему относилась ее фраза.

– Лорд Грейсон так сильно любит вас, как, наверное, даже мой Франсуа не любит меня, – серьезно сказала мне девушка.

«Он просто великолепный актер и не более! – с горечью подумала я. – Мужчина, который любит меня больше жизни, сейчас не со мной, и я никогда не увижу его из-за вашего проклятого лорда Грейсона!»

Но в ответ Софи я сказала совсем иное, зная о том, что вампир слышал каждое наше слово.

– Софи, я вижу, что ваш супруг любит вас не меньше… Но давайте не будем говорить о банальных вещах и мужчинах, а поговорим о французском кинематографе. Знаете, я так много о нем наслышана, но, к сожалению и моему великому стыду, не знаю французского языка, а дублированные фильмы – это уже совсем не то! – Я широко улыбнулась.

– Вы правы: при дублировании и переводе, шарм и дух Франции уходят, – согласилась Софи: по ее лицу я поняла, что она была удивлена тем, как резко я сменила русло нашего разговора на нейтральную тему. Должно быть, как большинство женщин, темы отношений она любила больше всего и намеревалась побольше узнать о нашей с Грейсоном «любви».

Но, во-первых, у меня не было времени утолять ее любопытство ложной историей. Во-вторых, я не могла упустить этот бесценный момент нашего тет-а-тет: мне нужно было дать Софи знать, что ей и ее супругу нужно было покинуть замок. Сейчас же!

– И все же, мне кажется, именно французские фильмы полнее и ярче других отражают ментальность французов. Вы не могли бы написать мне названия фильмов, которые, на ваш взгляд истинной француженки, правдиво показывают французский менталитет? – невинным тоном попросила я, радуясь тому, что полдела было сделано, и оставалось лишь написать на бумаге предупреждение Софи, ведь сказать его вслух я не могла. Грейсон услышал бы даже самый тихий шепот, и тогда… Я не могла даже представить, что было бы с ними.

Но написать – совсем другое дело, тогда Грейсон ни о чем не узнает!

– О, конечно! У меня есть пять любимых фильмов о Франции! Мне так приятно, что вы интересуетесь нашим кинематографом! – со счастливой улыбкой воскликнула Софи и, достав из своей сумочки небольшой желтый листик и ручку, начала писать на ней названия фильмов.

В этот момент я интуитивно почувствовала, что вампир посмотрел на меня, но я не смела взглянуть в его сторону, ведь боялась выдать себя резким напряженным движением. Я должна была сидеть непринужденно, будто не замечая его взгляда – это казалось мне надежной маскировкой.

– Вот, пожалуйста, как вы и просили! – Софи дописала названия своих любимых фильмов и протянула мне листок.

Я взяла листок и пробежала по нему взглядом, не читая названия фильмов – мне было не до этого.

– А знаете, недавно я смотрела фильм про Французскую революцию, и он мне очень понравился. Может быть, вы тоже смотрели его? Он называется вот так… Простите, что пишу его название: я не знаю французского, но это название мне запомнилось. – Я взяла ручку и дрожащей рукой написала на обратной чистой стороне листка: «Вам срочно нужно уехать! От этого зависит ваша жизнь! Прошу, уезжайте немедленно!».

Когда я протянула листок Софи, она с улыбкой взяла его, но, по мере чтения моего нервного почерка, ее улыбка померкла. Она подняла на меня взгляд: он был полон удивления и жалости.

Опять жалость! За что она жалела меня?

– Он хочет убить вас, – беззвучно, одними губами сказала я: ее реакция повергла меня в отчаянье.

Но Софи продолжала безмолвно смотреть на меня.

– А еще вот такой фильм. – Я вырвала из ее рук листок и дописала на нем: «Я не сумасшедшая! Поверьте мне! Он хочет убить вас! Немедленно уезжайте!».

Я вновь протянула листок Софи – она боязливо взяла его и быстро пробежала строчки глазами, а потом вновь, с еще большим непониманием, посмотрела на меня.

Она не поверила мне. Да и кто бы поверил? Скорее всего, мое предупреждение показалось ей бредом или абсурдом! Но она должна была мне поверить!

– Пожалуйста, уезжайте! – вновь, одними губами, сказала я.

– О, mon Dieu! – вырвалось у нее, и я тут же прижала к губам указательный палец, призывая Софи к молчанию, испугавшись того, что она выдаст меня своим поведением. Но ее восклицание: «О, мой Бог!» дало мне понять, что она, все-таки, поверила мне!

– Прошу прощения, Вайпер, мне нужно срочно переговорить с супругом: может быть, он тоже посоветует вам некоторые фильмы, – вдруг мягко улыбнувшись, совершенно спокойно сказала Софи.