Двое для трагедии. Том 2

Это постоянное напоминание моей вины сводило меня с ума и растравливало мою душу: мне хотелось повернуть время вспять и все вернуть, все исправить! Но что я могла сделать? Мои извинения, рыдания и раскаяние никак не могли помочь мертвым. Теперь они никому не нужны! Софи и Франсуа были мертвы, и мои мольбы не воскресят их! Что Грейсон собирался сделать с их телами? Расчленить? Похоронить? О, должно быть, у этого маньяка было много «интересных» способов избавиться от них!

Вампир завел меня в подвал и вывел из замка через тайную боковую дверь в темный заброшенный сад, где находилось небольшое каменное здание. Легко удерживая меня одной рукой, он достал из кармана брюк ключ, отпер дверь здания, затолкнул меня внутрь, вошел сам и закрыл за собой дверь на ключ.

Я хотела убежать, но меня окружали четыре толстые каменные стены. Внутри здания было темно, но, когда Грейсон включил тусклый желтый свет, я с ужасом увидела лежащие на полу мертвые тела супругов Дюпри. Мертвецы лежали рядом с огромной печью, занимающей большую часть пространства маленького здания.

«Это ведь крематорий!» – с ужасом поняла я.

Вампир собирался сжечь тела супругов Дюпри! Как до этого, очевидно, сжег тела Сьюзен, Лурдес и всех девушек, когда-то побывавших в камерах его подвала!

– Начнем представление? – весело сказал мне Грейсон, с улыбкой наблюдая за тем, как я с ужасом в глазах и прижавшись к стене, не отрываю взгляд от печи. – Сейчас я покажу тебе то, что скрывает от тебя Седрик. Ты желала узнать, как мы избавляемся от трупов? У тебя есть уникальный и единственный шанс понаблюдать за этим тайным процессом: еще никто и никогда из смертных не удостаивался такой чести. Видишь, как высоко я ценю тебя?

Слова вампира эхом отзывались в моей голове: «То, что скрывает от тебя Седрик».

«Нет, Седрик не скрывал это от меня! Он признался мне, что сжег труп, когда мы были в Брно!» – возмущенно подумала я, готовая защищать честь возлюбленного от ужасных обвинений Грейсона. Но вдруг до меня дошло понимание.

Я всегда думала, что это был единственный случай, когда Седрик сжег тело… О, нет, ведь проклятый Грейсон прав: Седрик собственноручно сжег тысячи трупов своих жертв. Как это ужасно и отвратительно! И он молчал об этом! Скрывал от меня масштаб своих преступлений!

– Вайпер, вернись ко мне и наблюдай за тем, что хотела увидеть. – Голос Грейсона прервал мои тяжелые размышления. – Это – мой личный маленький крематорий. Конечно, сам я нечасто сжигаю трупы: в основном это дело моего управляющего, ты его видела – Эрика. Но в начале месяца я уже сжег здесь двух юных очаровательных девушек, твоих подружек.

Чудовище, он еще и хвастался этим!

Мои ноги отказывались держать меня: я прислонилась к стене и медленно сползла по ней, а затем зажмурила глаза, чтобы не видеть Грейсона, и закрыла уши ладонями, чтобы не слышать его голоса.

– Нет, мы так не договаривались! – Вампир вдруг очутился рядом со мной и заставил меня отнять ладони от ушей и открыть глаза. – Если ты еще раз закроешь глаза, клянусь, я не посмотрю на то, что Маркус – мой друг, а Седрик – его брат. Поняла меня?

Я машинально кивнула и вцепилась пальцами в свое запачканное кровью платье, чтобы не позволить себе невольно закрыть глаза, ведь я обязана была смотреть на то, что Грейсон делал с трупами тех, кто еще совсем недавно разговаривал со мной и улыбался мне.

– Умница. Помни: одно неверное движение, и твой Седрик будет раскрыт со всеми вашими секретами. – Грейсон отошел от меня, снял пиджак, закатал рукава рубашки, открыл массивную железную заслонку печи, и вдруг печь ярко загорелась яростным всепожирающим огнем.

Сковавший меня ужас замедлил поток слез, и я молча смотрела на это страшное действие, не смея закрыть своих глаз.

Вампир легко поднял тело Софи и небрежно закинул его в самое сердце жаркой печи. Затем в печь был заброшен труп Франсуа. Грейсон закрыл заслонку и, обернувшись ко мне, засмеялся. Его красивый низкий смех смешивался с шумом пожирающего тела супругов Дюпри огня.

– Какое великолепное зрелище! Черт, Вайпер, да ты счастливица! – воскликнул Грейсон и, вновь открыв заслонку, бросил в печь свои пиджак и рубашку. Подойдя ко мне и подняв меня на ноги, он грубо разорвал на мне мое платье и тоже бросил его в огонь, оставив меня совершенно обнаженной, так как Грейсон привез мне одни лишь платья и туфли, но ни одной пары нижнего белья.

Но факт собственной наготы не смутил меня: мой мозг отказывался принять реальность и то страшное представление, которое устроил для меня вампир. И я лишь вновь опустилась на землю, обняла свои колени, молча плакала и не спускала взгляд с печи. Лицо Грейсона, с которого не сходила дьявольская улыбка, навсегда запечатлелось в моей памяти.

Печь, запах жареного мяса и горящей одежды, Грейсон, жар – все это смешалось в одну страшную размытую картину, которая постепенно превращалась в черную мозаику. Сознание покидало меня.